Трибунал - стр. 6

), явившись в помещение, где происходило заседание специального трибунала, вел себя вызывающе, высказывал суждения экстремистского характера, публично пропагандировал воровство, насилие и убийства, произносил угрозы террористического характера, ссылаясь на некоего авторитета – Чехова, упоминал о каком-то ружье, которое якобы непременно должно выстрелить. Будучи вызван для допроса, отказался прибыть к месту отправления правосудия, не подчинялся требованию Председателя трибунала, называя данное заседание чушью, абсурдом, дурацким спектаклем, мерзостью…

Подоплеков. Да это какой-то бред!

Председатель. …бредом…

Подоплеков. Идиотизм!

Председатель. …идиотизмом. При задержании оказал сопротивление представителям власти, в результате чего сержант Горелкин получил увечья, не совместимые с жизнью, и доставлен в медицинское учреждение для патолого-анатомической экспертизы. Все эти деяния предусмотрены Уголовным кодексом и содержат в себе признаки таких преступлений, как оскорбление и неподчинение власти с попыткой совершения террористического акта и убийства представителя власти.

Защитник. Ваша честь, если вы имеете в виду полицейского Горелкина, то он все-таки еще жив.

Председатель. Жив? А что же делали с ним врачи?

Прокурор. Они до сих пор борются за его жизнь.

Председатель. Ну хорошо, пусть пока поборются. (Подоплекову.) Вы признаете себя виновным в предъявленных вам обвинениях?

Подоплеков. Конечно нет.

Председатель. Подсудимый, как Председатель данного Трибунала, я должен вам разъяснить, что чистосердечное признание совершенных вами преступлений и искреннее раскаяние могут облегчить вашу участь.

Подоплеков. Но я не понимаю, в чем я должен признаться!

Председатель. Почему же вы не понимаете? Вы же не можете сказать, что обвинения вымышлены.

Подоплеков. Вот именно вымышлены.

Председатель. Напрасно вы так говорите. С практикой вымышленных обвинений мы давно покончили. Мы предъявляем обвинения только в действительно совершенных преступлениях. Ну посудите сами – разве вы не утверждали, что в нашем обществе можно воровать, грабить, насиловать и убивать? Разве не вы угрожали нам ружьем, которое, как рассчитывал ваш авторитет, должно здесь выстрелить? Разве не вы оскорбляли суд и оказывали упорное сопротивление власти?

Прокурор. В результате которого сержант Горелкин получил тяжелые повреждения, находится в критическом состоянии и врачи борются за его жизнь.

Подоплеков. Вы все врете! Что я мог ему сделать? Он такой здоровый. Ноготь он сам сломал, когда вцепился в меня, синяк у него был до того, а я ему только пуговицу оторвал.

Прокурор. Умышленное повреждение имущества и оскорбление мундира.

Председатель (Прокурору). А что, если Горелкина еще не вскрыли, мы можем его допросить?

Прокурор. Я думаю, что можем. Он находится в тяжелом состоянии, и врачи борются за его жизнь, но когда речь идет о долге, Горелкин готов подняться даже из гроба.

Председатель. Для допроса вызывается свидетель Горелкин. Где Горелкин?

Прокурор. Да вон же, видите, врачи борются за его жизнь.

На сцену вкатывается больничная койка с Горелкиным, которого обступили врачи в масках. Один из них занес скальпель над Горелкиным, тот хватает его за руку, сопротивляется.

Председатель. Горелкин, пока наши специалисты не подвергли вас патолого-анатомической экспертизе, вы можете ответить на наши вопросы?