Триада - стр. 3
– Слушай, доча, ты сейчас по какому телефону говоришь? Может, мы туда деньги пошлем? Спроси-ка, привязана ли карта.
Прикрываю микрофон рукой и обращаюсь к парню. Всё это время он стоял в темноте и курил, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Не привязана, – он делает затяжку, а потом спрашивает. – А сколько надо?
– Триста.
Парень мотает головой и закатывает глаза:
– Это вообще не проблема. Не надо ничего пересылать, я просто так дам. Ерунда.
Я смотрю на него сверху вниз, как на святого, спустившегося с небес. А говорят, что в Москве все жадные. Мама меня всю жизнь учила не брать чужого и вежливо отказываться, когда что-либо предлагают, но с её этикетом я бы точно давно попала в могилу. Возможно, она просто хотела, чтобы мы поскорее встретились с ней наверху.
– Тетя, всё нормально, я скоро приеду.
Так и выглядит, наверное, новогоднее чудо.
– Только это. У меня нет налика. Надо будет снять в банкомате.
Сказка перед моими глазами начала понемногу развеиваться. До последнего автобуса остаётся минут десять, если не поторопиться, придется праздновать Новый год на вокзале. Но я слишком боюсь устраивать истерику и торопить добродушного парня, который в любой момент может передумать заниматься благотворительностью. Первый банкомат издает противный лязг – «Не работает, собака». Во втором – закончились купюры. Стрелки часов тикают в ушах, сердце колотится, но я не подаю виду. Парень мне что-то рассказывает, пытается меня отвлечь, успокоить, но его слова пролетают мимо ушей.
Бог любит троицу. Третий банкомат наконец выплевывает несчастные триста рублей. Напоследок я пытаюсь разглядеть имя своего ангела-хранителя на карте, но она оказывается неименной.
Мы бежим к стоянке. Ничего похожего на нужный мне автобус я там не обнаруживаю. Неужели он уехал ровно минута в минуту?
Мечусь из угла в угол, не понимая, что теперь делать. Хочется лечь в сугроб, накрыться им, как большим пуховым одеялом, и заснуть. Парень, который до сих пор меня не покинул, советует обратиться к диспетчеру. Эта идея меня немного ободряет. Может, еще не все потеряно.
– Когда следующий в Долгопрудный? – спрашиваю я через окошко.
– Следующий только завтра, в 11 утра. Чуть-чуть опоздали. Пять минут назад ушел.
В глазах все меркнет. Как глупо. Словно я вновь услышала неправдоподобное и абсолютно нелепое в трубке телефона: «Регина, ваша мама умерла». Я тогда не поверила. Ещё вчера утром мы спокойно завтракали вместе блинчиками с медом, а вечером она просто упала с лестницы. Я даже не успела её навестить в больнице.
– Слушай, мне очень жаль. Но, знаешь, мы можем отпраздновать энгэ вместе. Я тоже сегодня один остался. Как-то так, – тихо и с неловкостью произносит он.
Кто он? Высокий, но слегка сутулый и щуплый, даже через зимнюю куртку видно, что парень не любитель спортзалов. Очки на пол-лица, нисколько не делающие из него интеллигента. Как будто обычный одноклассник, который всегда сидел за задней партой, хорошо отвечал по физике и ни с кем не разговаривал.
– А где? – выгнув бровь, интересуюсь я.
– Можно у меня.
Делаю удивленное лицо.
– Как-то не очень прилично, – несмотря на наивный вид, парень всё равно не внушает мне полного доверия.
– Приставать не буду. Ты не в моем вкусе.
– Прямолинейно, – его слова вызывают во мне ещё большее недоумение.