Три жизни Тани - стр. 52
как учили! А тут словно не обученной собаке, а ребёнку велел палку охранять: слово-то он понял, а что делать – сообразить не смог. Маркус, что скажешь?
– А что сказать? Я верю, что собаки понимают общий смысл человеческой речи, я часто с ними разговариваю и они точно что-то понимают. Когда мне грустно – лижут руки и сочувствующе заглядывают в глаза, а когда весело – радостно скачут возле меня.
– Собаки способны улавливать чувства людей, поскольку реагируют на изменяющийся при сильных эмоциях запах, – отмахнулся Тьерр, – а понимают они лишь те слова, которые их научили понимать и соответствующе при этом действовать. Соответствующе!
– Будем тренировать эту команду?
– Будем, – вздохнул Тьерр.
И понеслось... Отдавалась команда охранять, потом при приближении помощника Тьерр командовал «Голос!» и Таня начинала звонко лаять. Помощник «пугался», разворачивался и уходил, Таню поощрительно гладили между ушей, а она при этом думала про себя: «Лучше бы кусок мяса дал, зараза!» Но мяса пока не предвиделось.
После пяти заходов помощник не «убежал» от лая, а потянулся к палке. Тьерр скомандовал «Схватить!» и Таня вновь застопорилась – её не учили выполнять такой приказ. Она максимально осторожно ухватила помощника за рукав и потянула в сторону от палки. Тьерр тут же заругался, больно дёрнул её за холку.
Методом долгих проб и попыток, а также разными методами наказаний за совершаемые ошибки (методами довольно болезненными, а для человека еще и унизительными!) обучение успешно продвигалось вперёд. Таня научилась правильно хватать «злоумышленника» за руку и в прыжке опрокидывать его на землю, наваливаясь всем своим немаленьким весом. После «победы» ей полагалось громко лаять, призывая хозяина полюбоваться на своё геройство и забрать уже крепко поднадоевшего «злодея». К концу дрессировки взмылены были все, но Тьерр довольно сказал:
– Потенциал у неё есть, порода сказывается. Через несколько дней она будет безошибочно выполнять эту команду.
Он привёл Таню к вольерам, где размещались все собаки, и взялся кормить её... с руки. Не в миску каши положил, а протягивал Тане кусок парного мяса!
«Ясно, что пытается таким образом подкупить новую собаку и набиться мне во вторые хозяева, но... я ведь неподкупная, верно?» – облизнулась Таня. Она успела полюбить мясо, которое так редко и такими маленькими кусочками доставалось ей на тренировках у Клисса, и которое щедро выдавал в последние дни Люк.
– На, бери! – уговаривал Тьерр.
Таня запомнила эти короткие слова, пополнив свой словарь, но мясо брать не стала. Её хозяин – Люк, и брать еду из рук другого человека – неправильно, так? Тьерр промучался с ней битых полчаса, после чего плюнул, положил мясо в миску и отошёл.
Наблюдая, как аккуратно собака поедает корм, Маркус удивленно заметил:
– Надо же, как Мия к лорду привязалась – не взяла у вас мясо с руки. Как она сумела так быстро сообразить, что её хозяин – он, а не вы? Это магическая привязка на хозяина так действует?
Тьерр пожал плечами, не желая подвергать сомнению общеизвестный факт, что никакая магия привязанность собаки к человеку не обеспечит.
«Так же, как никакая магия не может насильно внушить разумному существу любовь к собаке», – домыслил про себя Тьерр, отводя Мию во дворец. Там её радостно встретил Люк, и Мия приветствовала хозяина коротким тявканьем и вилянием хвоста. Тьерр успел заметить, как из руки лорда в пасть собаки перекочевал какой-то лакомый кусочек, и укоризненно покачал головой. Откуда взялась такая невероятная взаимная любовь?