Три жены. Большое кармическое путешествие - стр. 44

– Уже прочли? – удивился Валера.

– Колите, – сказал Марк, протягивая руку.

Валера выглянул в коридор, втащил вздрагивающую медсестру, взял у нее из рук шприц, жгут и улыбнулся во весь рот…

Марк откинулся на кровать, когда Валера еще не закончил вводить лекарство. В голове застучали тысячи молоточков, что-то зажужжало, поехало, поплыли картинки, он снова погружался в бездну. И бездна жадно приняла его в свои объятия…

– Идиотка! – визгливо орал Валера в коридоре на медсестру. – Да я тебя… Я тебя с такой формулировкой уволю к чертовой матери, никуда на работу не устроишься! Чтобы не смел глаза открыть! Через каждые пять часов колоть, заруби себе это на носу, Лада…

Он произнес ее имя, словно грязное ругательство. Девушка плакала, отирая глаза кулачками, кивала, снова плакала. Сердце девушки было разбито. Ей так нравился Валера, так нравился. А теперь он кричит… Девушка захлебывалась слезами.

Валера закрыл дверь на ключ, пошел по коридору. Полы его несвежего халата развевались, лицо кривилось брезгливой гримасой. У двери своего кабинета он остановился, закрыл глаза, постоял немного и только потом вошел.

– Все в порядке? – От неожиданности женщина уронила сигарету на пол, осыпая себя пеплом.

– Да, – выдохнул Валера, – пришлось отдать записку, иначе…

Они несколько секунд смотрели напряженно друг на друга.

– Сильный мужик, я даже не ожидал. Не так-то просто с ним справиться.

– Сколько? – поджав губы, спросила женщина.

– Думаю, процентов на пятьдесят больше, чем договаривались.

– Хорошо. – Она достала из сумочки портмоне, вынула деньги.

Валера завороженно шевелил губами, считая.

– Сейчас только треть. Треть – когда вывезете его. Треть через два месяца, когда я оформлю документы.

– А потом?

– Не ваше дело! – сказала женщина зло, она встала, ее глаза оказались точно на уровне его глаз. – Потом я его заберу, и ни одна живая душа, слышиш-ш-шь?.. – прошипела она.

– Слышу…

И только когда она выходила, когда открыла уже дверь, он пришел в себя:

– А записку он твою не дочитал, Ольга.

Она вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Луиза Ренатовна Сумарокова сновала из комнаты в комнату тихо, на цыпочках. Муж вернулся из Канады, с конференции, завтра у него операция, а сегодня единственный день для отдыха. Но полноценного отдыха сегодня у него не будет, понимала Луиза, кусая губки, обдувая челку с лица. К сожалению, не будет. Взрослая дочь – бессонные ночи, нечаянные неприятности. Он ведь сам говорил ей, если что – сразу, слышишь, тотчас же ко мне. Я во всем разберусь, я все устрою. Вот и пусть устраивает.

Марья Александровна готовила ужин на кухне. Луизе необходимо было отлучиться в парикмахерскую, сделать маникюр. Завтра мужа будут чествовать на самом высоком уровне. Но она все медлила, прислушиваясь к его ровному дыханию из-за чуть приоткрытой двери. Может быть, не стоит говорить ему? Нет, стоит. Она так беспомощна. Да, разумеется, это женские дела. Только Луиза таких женских дел совсем не понимала. У нее никогда не было несчастной любви. Феликс был для нее и первой любовью, и первым мужчиной, и мужем, и отцом ее ребенка. Любовь без немедленного замужества, без предложения руки и сердца казалась ей невозможной. «Если мужчина любит, он всегда женится. Остальное – от лукавого», – говорила ей мать. И как это все могло так сложиться у Лады, при таком воспитании, при таких родителях?