Три желания для художника - стр. 8
Представьте себе десять видов крема от нежнейшего молочного до тяжелого шоколадного, которые с помощью магии закрутили в огромные пики, уложили на подушку из воздушного бисквита и увенчали засахаренными вишнями. Поверьте на слово, за такое лакомство и убить можно. Жаль только, что срок годности такого торта всего лишь сутки, а так как готовят их утром, то до завтра он уже не доживет. А съесть все сама я не могу! Сладости, конечно, то, ради чего стоит жить, но от целого торта лопну даже я.
Печально вздохнув, я решительно пошла к шкафчику над мойкой и достала оттуда тарелку. Потом, вернувшись к торту, я придирчиво его осмотрела и решила начать с адгезийского крема. Он отличался умеренной сладостью, но зато менял вкус от ложки к ложке.
Отрезав себе кусочек, я уселась на диван, подогнув ноги под себя, и, повесив тарелку с тортом в воздухе рядом с собой, углубилась в чтение.
«– Ты моя! – рыкнул эльф, крепко прижав меня к себе».
Хм, рычащий эльф? А разве по канону они не должны быть возвышенными и интеллигентными долгожителями, бесстрастно взирающими на простых смертных? Впрочем, придираюсь… Может, у этого конкретного эльфа в далеких предках орки отметились, вот он не только рычит, но и собственнические замашки проявляет.
«Я замолотила по его груди и закричала, что не хочу иметь ничего общего с этим неотесанным мужланом».
Кажется, не в таких уж и далеких. Раз он, по мнению героини, «неотесанный мужлан».
«– Не так быстро, Альфиэль.
При звуке любимого голоса мое сердечко затрепетало. Я повернула голову и несмело улыбнулась моему обожаемому дракону. Драхран был ранен в плечо, но его глаза горели неукротимым огнем.
Эльф опять зарычал и, оттолкнув меня в сторону, угрожающе двинулся к дракону…»
Я, прикусив губу, читала сначала описание драки, в которой враг, конечно же, был повержен, а затем бурное выяснение отношений героев, отвлекаясь только на очередную ложечку любимого лакомства. Чуть не пустила слезу над признанием в любви, которое едва выдавил из себя суровый дракон, умилилась непосредственной реакции героини, которая бросилась своему герою на шею.
Неужели сейчас поцелуются?! Первый раз за всю книгу! А-а-а, Драхран, не тупи, дава-а-ай, дава-а-ай! Ты мужчина или где?!
С замиранием сердца перевернула страницу и…
– Что читаем?
Книжка была бесцеремонно выдернута из моих рук.
– Эй, отдай! – возмущенно завопила я и спрыгнула с дивана.
– Не-а, – лениво улыбнулся художник и, подняв книгу над головой, вчитался в название: – Драконья любовь. Фу, какая гадость!
В этот момент я вспомнила, что все-таки джинния, поднялась в воздух и отобрала томик:
– Не лезь!
– Да больно надо, – фыркнул Леонард и развалился на диване. Затем потянулся к торту и, подцепив пальцем шоколадный пик, отправил его в рот. После чего скучающим тоном заявил: – Ты, мелочь, методичку недоучила.
– Что? – нахмурилась я, тоже присев, но подальше от него. – Какую методичку?
– Ну как же? – зевнул он и закинул руки за голову. – В доме убрала, есть приготовила. Вот только мужчины к сладкому равнодушны, нам бы мяса, и побольше.
Ага, теперь понятно.
– Убрала я только там, где собираюсь проводить время, – спокойно отозвалась я и, сняв тарелку с недоеденным тортиком с воздуха, поставила ее на колени. – Мне все же здесь жить, а бардак я не выношу. А готовить я вообще не умею, потому даже не думала заниматься подобным. Что касается тортика, он для меня. – Я отправила еще немного воздушного крема в рот и, проглотив, невинно добавила: – Впрочем, если хочешь – могу поделиться. Весь я не съем, а к утру он испортится.