Три выбора - стр. 11
– Хоружий, – я принял его игру и не стал объяснять, почему интересно мнение какого-то Хоружего, – советует воспользоваться «опытом Аристотеля», а именно зажать полученную зарплату между двумя скрещенными пальцами. Тогда покажется, что она удвоилась.
Илья усмехнулся:
– Это не я должен делать, а продавец нового цифровика на 10 мегапикселей, который я хочу купить… Да ведь он наверняка не знает ни об опыте Аристотеля, ни о том, что я хочу, чтобы он его повторил именно с моими деньгами!
И снова повернулся к экрану компьютера.
Его усилий, подкрепленных цепкой памятью и природной расчетливостью, обычно хватало для ведения текущих дел. Если же возникали неожиданности, типа той, которую он мне только что описал, то предпочитал он в такие минуты прежде всего испытанный и надежный инструмент – философскую бритву Оккама собственной заточки: «Новых сущностей не выдумывай и действуй, помня – люди злы, но любят лесть и деньги». И потому первые же его предложения по решению проблем были самые простые и «верные».
Во-первых – лично высказать и зримо продемонстрировать в обаятельной столичной манере «свое ку» тому человеку, у которого в кармане авторучка, подписывающая нужные документы, а в руках телефонная трубка, передающая исполнителям нужные тебе распоряжения.
Приветствуется и наличие во рту этого человека парочки золотых фикс, столь ярко блещущих во время проводимого им личного разноса (с разбрызгиванием слюны, разумеется) твоего обидчика и дурака низового звена, который не понял всей прелести приватности «деловых отношений» и давящегося в ходе этого разноса в кабинете своим молчанием…
Во-вторых (а по времени лучше бы и во-первых!) – разместить у этого человека рядом с его авторучкой простой бумажный конверт без каких-либо реквизитов, конверт достаточно толстый, чтобы обладатель авторучки ощущал его присутствие как приятную тяжесть в близком к сердцу кармане своего дорогого пиджака, но и гораздо более легкий, чем невесомая почти бумажка-платежка с указанием суммы уплаченных нами штрафов и пеней – возможных убытков от действий упрямого дурака низового звена.
Считал Илья Стефанович в уме быстро, людей умел взвешивать мгновенно и определять их «вес» с точностью до почти невесомой копейки, так что реализация этих его предложений очень часто оказывалась вполне успешной.
Но случались и нестандартные ситуации, как, например, сейчас на станции «Дерневка» («Дурнёвка» в фонетической транскрипции Ильи Стефановича) под Даргомыжском, когда по логике жизни такого «нужного человека» просто не оказалось, все там были известного сорта «чудаки», и в таких случаях Илья просто терялся, как теряется ребенок, когда очевидно сладкая и всегда желанная конфета оказывается источником нестерпимой зубной боли.
И Илья «по-ребячьи» вовлекал в свои заморочки всех, кто хоть как-то мог ему помочь и до кого он мог в данный момент «дотянуться», При этом действовал он с таким жалостным видом и столь искренно обещал «век не забыть» своего благодетеля, что люди помогали ему с полной отдачей, забывая в этот момент все «прошлые разы», когда столь же искренние обещания «не забыть», испарялись через мгновение после того, как нависшая над Ильей беда миновала.
Я думаю, что успех приносила Илье именно эта искренняя «детскость» его поведения, когда беда заставляет прижаться к материнской юбке в поисках защиты и участия, но едва «гром отгремит», о проявленной «слабости» для дальнейшего «достойного настоящего мужчины» существования следовало как можно скорее забыть.