Три возраста. Социолитературный нарратив - стр. 12
Численность отдела была доведена до 65 человек (среди них было более 50 научных сотрудников).
В 1975–1976 годах были проведены масштабные социологические исследования в Москве, Казахстане, на Украине, в прибалтийских республиках. Несколько позже – в Грузии и Азербайджане. Их результаты были обсуждены в отделе пропаганды ЦК КПСС. В частности, на одном из совещаний, проходившем под руководством и. о. зав. отделом пропаганды ЦК КПСС Г.Л. Смирнова, было принято решение о регулярном информировании М.Ф. Ненашева (одного из заместителей зав. отделом пропаганды ЦК КПСС в то время) о работе нашего отдела. Под его кураторством были проведены, в частности, исследования на Дальнем Востоке, результаты которых использовались при подготовке и проведении Всесоюзного совещания идеологических работников летом 1977 года, посвященного главным образом проблемам борьбы с маоизмом.
Совещание было организовано весьма необычно. Теоретическая часть была дополнена показательными выступлениями морских пехотинцев, показавших участникам совещания свое боевое искусство.
Затем все разбились на группы с тем, чтобы посетить достопримечательности края и познакомиться с его жизнью. Я вошел в группу, состоявшую из работников ЦК КПСС и КГБ, отправившуюся на озеро Хасан и посетившую две погранзаставы. От этой поездки остались хорошие впечатления. Состоялись интересные и полезные для работы знакомства.
Уже не помню, кто из сведущих людей пошутил, сказав, что «социология для Андропова» – самая полная. Действительно, опираясь на поддержку отдела пропаганды ЦК КПСС (открытую) и 5-го управления КГБ (негласную), мы имели возможность включать в анкеты практически любые вопросы. В конечном итоге в нашем отделе сосредоточилась весьма значительная по объему и содержанию информация, в том числе и о негативных процессах в союзных республиках.
Отдел постоянно расширял поле своей деятельности. Результаты проводимых социологических исследований направлялись, как правило, по двум адресам: в отдел пропаганды ЦК КПСС и в 5-е управление КГБ. Отдел науки редко интересовался нашей работой. За время с декабря 1974 года по март 1983-го только один раз я был заслушан на секторе, курирующем наш Институт, и то, насколько я был информирован, это заслушивание было инспирировано директором Института социологических исследований членом-корреспондентом АН СССР М.Н. Руткевичем. Результатом этого заслушивания явилось принятие решения о придании возглавляемому мной отделу большей самостоятельности и о моем назначении заместителем директора института (по совместительству). Это решение было очень быстро оформлено приказом (но уже нового директора – члена-корреспондента АН СССР Т.В. Рябушкина).
С работниками аппарата ЦК КПСС, занимавшимися проблемами пропаганды, мои встречи приобрели систематический характер. Запомнились встречи и беседы с Г.Л. Смирновым, Л.М. Замятиным, В.Ф. Провоторовым, В.А. Печеневым. Несколько раз я включался в состав делегаций ЦК КПСС, направлявшихся в социалистические страны для изучения опыта идеологической работы. Эти поездки позволили познакомиться с жизнью в странах Восточной Европы, увидеть много интересного и многое понять.
Сам факт создания закрытого отдела в Институте социологических исследований АН СССР свидетельствовал в значительной мере о том, что руководство ЦК КПСС и КГБ понимало значение социологии как источника необходимой информации. Этот факт дает основание говорить и о «двойных стандартах» в отношении партийных функционеров к этой науке. Ее непризнание (сначала полное, потом частичное) одними и ее безоговорочная поддержка другими. Как только закрытый отдел ИСИ АН СССР (отдел социологических проблем пропаганды) развернул свою работу, отдел пропаганды ЦК КПСС стал основным потребителем получаемых в ходе исследований результатов (после создания отдела внешнеполитической информации ЦК КПСС мы тоже регулярно поставляли ему информацию о наших исследованиях).