Три судьбы - стр. 21
Алексей слышал щебет птиц, вдыхал аромат долины и снова, несмотря ни на что, был счастлив. Лежал с закрытыми глазами, чувствуя лицом солнечные лучи и позабыв обо всем, блаженствовал.
«Как все-таки хороша жизнь, елки-моталки! – думалось ему в то утро, потому что все располагало к этому – и ласковый взгляд солнца, и прохладный ветерок, и даже неизвестно откуда прилетевший жук, который, приземлившись на мушку автомата, мирно перебирая лапками, чистил свои прозрачные подкрылышки.
Безотрадную весть, которую Алексей узнал в следующее мгновение, с трудом доходила до его затуманенного внезапно нахлынувшей негой сознания. Мир блаженства улетучился сразу же вместе с жуком, который, почувствовав тревогу, взмахнул своими вычищенными перламутровыми крылышками, взмыл вверх и вскоре растворился в небе. Даже солнце, казалось, уже не ласкало, а нещадно жгло, предвещая жаркий день. Стихли голоса птиц. Тревогой повеяло со стороны кишлака. И все это, словно по мановению волшебной палочки, пришло, навалилось на плечи солдат вместе с тревожными словами лейтенанта.
– Вот б…! Мы, оказывается, не в пяти километрах от наших, а в пятистах метрах от бандитского кишлака. – Взводный сказал это после того, как несколько раз сверил карту с местностью. – Нас выбросили во владениях Ахмадшаха, – уже без тени сомнения обреченно произнес он. – Скажу вам, ситуация хреноватая, но небезнадежная. Если «вертушки» вовремя не прилетят, придется драться до последнего!
На высотке воцарилась тревожная тишина.
Потому что все, может быть, кроме Худенко, знали, что такое быть во владениях Ахмадшаха. Живыми из своей вотчины он не выпускал подразделения и покрупнее взвода.
– Даже если предположить, что нас кинутся искать уже сегодня, пройдет немало времени, прежде чем нас найдут.
– Может быть, по радиостанции попробовать связаться? – предложил Алексей.
– Нас просто не услышат, расстояние слишком большое, – сказал лейтенант Русаков удрученно.
– Я уже пытался связаться, – подтвердил Червинский, у которого была портативная радиостанция.
– Будем стоять здесь до прибытия подкрепления, – решительно сказал лейтенант и тут же, что-то для себя решив, приказал: – Углубить окопы и соединить их ходами сообщений. Все продукты и воду в КНП. Постараемся растянуть имеющиеся запасы хотя бы на два-три дня. Не маячить, передвигаться скрытно, ползком, пока полнопрофильные траншеи не отроем. Вопросы есть?
У солдат вопросов не было. Все чувствовали надвигающуюся опасность, и поэтому каждый был собран до предела или старался делать вид, что и не в таких переделках бывал.
Худенко, у которого позиция еще с ночи была оборудована для стрельбы стоя, начал копать ход сообщения к КНП. Все работали молча, сосредоточенно, без обычных шуток и перекуров, глубже вгрызаясь в землю. Знали, хоть и чужая им эта земля, но от пуль и осколков укроет, а это для солдата в бою самое главное.
Высота была голой, словно лысина на голове плешивого, ни одной былинки не колыхалось на ней. Алексей знал, что вся скудная растительность предгорий обычно использовалась дехканами окрестных кишлаков в топку. Даже верблюжья колючка, не до конца объеденная дромадерами (одногорбыми верблюдами), собиралась афганцами, чтобы в ненастные зимние дни обогреть глинобитные хижины.