Три суда, или Убийство во время бала - стр. 31
– Правда ли это, что Ичалов будто бы оказывается убийцей Елены Руслановой? Какой вздор! Можно ли выдумать такую небылицу!
В это время кавалер напомнил ей, что их очередь делать фигуру, и разговор наш прекратился.
VIII. Итоги следствия
На другой день первыми моими посетителями были оба отца – убитой и убийцы. Они сошлись вместе, так что не было возможности предупредить их встречу.
Русланов и Ичалов неодинаково относились к постигшему их несчастью и не походили один на другого.
Первый из них, среднего роста, седой, с мягким выражением лица, приятными манерами и приветливым обращением, внушал большую к себе симпатию. Горе как бы сломило его, и он предавался ему всем своим существом, будучи не в состоянии сладить с собою.
Ичалов, большого роста, крепкого сложения, с резкими чертами лица и выразительными глазами, в преступлении своего сына видел прежде всего страшное оскорбление своей гордости. Он извинил бы сына, окажись тот убийцей из-за любви, но не мог примириться с мыслью, что сын его мог оказаться в то же время похитителем бриллиантов.
Они оба потребовали видеть заключенного: один – чтобы выведать тайны душевных движений, побудивших его совершить убийство, другой – чтобы дознаться, произведена ли им кража.
Я принужден был отклонить их просьбы, опасаясь за исход такой встречи.
В полдень ко мне привели молодого арестанта. Я увещевал его сознаться, не сомневаясь в его виновности, но встретил вчерашнее упорство и присутствие духа. Я даже не заметил в нем утомления, которого следовало ожидать от неизбежного, казалось бы, внутреннего волнения и ночи, проведенной в тюремном замке.
– Я невиновен в убийстве Руслановой, – настойчиво повторял Ичалов. – Улики против меня – простые случайности.
– Даже если вы действительно не виновны в убийстве, зачем вы запираетесь о поездке в Москву? Как можно отвергать очевидность?
Ичалов молчал.
Я объяснил, что должен отправить его в Москву для очных ставок со служителями гостиницы «Мир» и посыльным № 61.
– Куда хотите, – сказал Ичалов. – Знаю, что законы наши суровы, а формальности и чиновники еще суровее.
– Вы, кажется, не можете упрекать кого бы то ни было в незаконном обращении с вами. Прощайте. Советую вам быть более откровенным.
На следующий день Ичалова повезли в Москву. В то же время я отправил сообщение к уездному судебному следователю о допросе живущих в имении Афанасьева. Их следовало допросить о том, когда именно Ичалов был на охоте с их барином, а живущих в селе Яковлево – о том, когда и откуда приехал молодой Ичалов перед поездкой с отцом в губернский город. В Самару я сообщил о необходимости допросить Афанасьева.
Сам я между тем старался объяснить себе тайные, неуловимые стороны этого дела. Допрашивая Руслановых, Петровского, Бобровых и многих других, я хотел понять характер отношений, в которых Ичалов состоял с Еленой Владимировной. Но я ничего не узнал, кроме того, что мог сам предполагать, будучи знаком с местным населением и его нравами: Ичалов изредка бывал у Руслановых, ухаживал за молодой девушкой, но ухаживание его ограничивалось обыкновенной любезностью. Ничего особенного никто не замечал.
Арест Ичалова произвел неописуемое впечатление в городском обществе. В действительность преступления никто не хотел верить, и арест Ичалова приписывали судебной ошибке.