Три суда, или Убийство во время бала - стр. 3
Кто играл в карты, кто танцевал, кто разговаривал, когда вдруг все услыхали крик и толпою бросились по направлению, откуда он исходил. В комнату, в которой нашли умирающую, разом кинулось много народу из всех трех дверей. Елена Владимировна лежала на кушетке уже в предсмертной агонии и не смогла произнести ни одного слова.
Мне оставалось исследовать комнату, в которой разыгралась кровавая сцена. Туда же я велел принести одежду и обувь, которые были на покойной. Они, впрочем, не представляли ничего полезного для разъяснения дела, платье было в крови – иначе и быть не могло. Я поручил секретарю опечатать вещи.
На мой вопрос, не было ли на покойной каких-либо драгоценностей, мне ответили, что на ней был бриллиантовый убор, который находится в ее комнате. Его немедленно принесли по моему требованию. Убор состоял из бриллиантовой брошки, серег, ожерелья и звездочки. Меня удостоверили, что только эти вещи были на покойной, что все они налицо и что ничего не было похищено убийцей.
Не видя среди окружавших меня лиц жениха, я спросил: где находится господин Петровский, не может ли он разъяснить что-нибудь? Его разыскали. Это был высокий плотный мужчина, белокурый, лет тридцати от роду. Мужественная осанка не гармонировала с растерянным выражением его лица.
Я ухватился за него, как кормчий за руль. Но руль оказался не слишком надежный. Под влиянием сильного волнения Петровский ничего ясно не помнил. Он с кем-то вальсировал, когда крик невесты заставил его броситься к ней на помощь. Выходил ли кто из комнаты, где совершено убийство, когда он в нее прибежал, он не заметил. До моего прибытия он ходил по всему дому, осматривал все углы – нет ли кого спрятавшегося? – и всматривался в лица, думая по их выражению угадать преступника.
– Было ли это окно растворено? – спросил я, указывая на окно, находившееся позади кушетки.
– Да, оно было открыто, да и вообще никогда не закрывалось; по цветам и статуям, которые на нем стоят, вы видите, что, не снимая их, закрыть окна невозможно, – ответил Петровский.
– А в коридоре за окном вы никого не заметили?
– Нет.
– А другое окно, из коридора в сад, тоже было открыто?
– Оно открывалось временами с самого начала бала, для освежения воздуха.
Тщательно осмотрев всю комнату, я ничего не смог найти, никакого вещественного доказательства. Только одна статуя на окне была разбита. Никто не мог объяснить, кто ее разбил. Статуя эта изображала Дон Кихота, рассказывающего о своих подвигах. Многие из гостей удостоверили, однако, что в начале вечера статуя была цела и оказалась разбитой лишь тогда, когда Русланову нашли умирающей.
Нашлись несколько человек, которые утверждали, что спустя мгновение после крика они слышали, как что-то стукнуло, как бы падая. Но звук этот скорее был похож на удар бревна, свалившегося с крыши на мостовую, чем на падение небольшой гипсовой статуэтки. Музыка помешала многим услыхать этот шум. Что бы мог означать этот непонятный звук?
Корнет Норбах объяснил мне, что он танцевал с Руслановой вальс, когда она сказала, что у нее закружилась голова, и ушла из залы. Через минуту после того она закричала. Он тоже побежал к ней и застал ее уже на руках жениха, окруженную густой толпой. Ей многие задавали вопросы, но она не могла отвечать. Ему показалось, однако, что головой она указывала на окно.