Три сестры, три королевы - стр. 69

Однако триумф Екатерины оказывается трагически недолгим. В марте мы получаем известие о том, что долгожданный сын, Генри, рождению которого было посвящено столько празднеств и громких слов, умер. Он не прожил и двух месяцев.

Мой муж застает меня коленопреклоненной в моей часовне в Холирудхаусе, молящейся за душу ее мальчика, и присоединяется к моей молитве. Когда он встает, я слышу бряцанье его вериг под рубашкой.

– Тебе теперь не кажется, что твой брат не может родить здорового ребенка? – спрашивает он совершенно обыденным тоном, каким говорят о самых обыкновенных вещах. Например, о том, здорова ли моя лошадь.

Я тяжело встаю с вышитой подушечки.

– Я ничего об этом не знаю, – заявляю я.

Он поднимает меня с коленей, и мы оба садимся на пол возле ограждения алтаря, как будто дом Господень был нашей спальней, где мы могли сидеть болтать, сколько нам было угодно. Яков никогда не соблюдал правил и не следовал за этикетом, что часто вгоняло меня в стыд, и я бы непременно поднялась и вышла, но он крепко держал меня за руки.

– Знаешь, – говорит он. – Я знаю, что ты писала бабушке с вопросом о том, не знает ли она о чем-то, чего тебе стоило бояться.

– Она ничего на это не ответила, – упрямо говорю я. – И моя мать ничего не говорила мне о проклятье.

– Это не доказывает, что его не существует. Тебе никто бы и не сказал о нем, потому что именно на тебя падает вся его тяжесть.

– Почему именно на меня? – задаю я вопрос, ответ на который мне совершенно не хочется слышать.

– Если проклятье Тюдоров обещает, что в их роду не останется сыновей, наследников, и он закончится бесплодной дочерью, тогда именно тебе не удастся родить и выкормить ребенка, – мягко говорит он, так, будто сообщает мне о смерти дорогого, близкого мне человека. Потом я понимаю, что так оно и есть на самом деле. Он говорит мне не об одной смерти, а о многих грядущих.

– Ни ты, ни Екатерина Арагонская, ни твоя сестра, принцесса Мария, не сможете родить здорового мальчика. Вы все пострадаете от этого проклятья. И из-за того, что вы не сможете родить или вырастить принца, корона Тюдоров окажется на голове бесплодной дочери, которая умрет бездетной.

Теперь я цепляюсь за его руки с той же силой, с которой он держит мои.

– Ты говоришь мне страшные, ужасные вещи, – тихо произношу я.

– Я знаю. – Его лицо мрачно и неподвижно. – Мы должны искупить свои грехи. Я – отцеубийство, ты – за грехи твоего отца против его двоюродных братьев. Я должен отправиться в крестовый поход. Мне не приходит в голову другого способа спастись от этого проклятья.

– Я не понимаю! – Я роняю голову на руки. Он отнимает мои руки от лица, так, чтобы я снова смотрела на него, его искривленный в муке рот, его наполненные слезами глаза.

– Понимаешь, – говорит он. – Я знаю, что ты все понимаешь.

Король не может отправиться в поход, не оставив за собой наследника. Даже его религиозные наставники знают об этом. Я снова беременна, и по мере приближения моего срока он все чаще отправляется в краткие паломничества к святым местам, верша правосудие и молясь о милости Господней. Он выполнил все необходимые приготовления к крестовому походу, в который собирается отправиться, как только у нас родится сын. В результате у нас, маленького королевства, оказывается один из величайших флотов Европы.