Три самоцвета для ведьмочки - стр. 33
— А чего тут сложного? — ободрился сверчок. — Берёшь на полке зелье в большом коричневом пузырьке да раздаёшь деревенским. На двор две ложки. Пусть разведут в бочке да все деревья и кусты обрызгают.
— И только? — удивилась Агаша.
— Ну как… Панна подруге объясняла, когда та за советом обратилась. Что подслушал, то и пересказываю.
— Не только! — нравоучительно заметил енот. — Настоящая ворожея ничего так просто не сделает, надо всякие слова сказать, руками помахать и прочее. Чтобы люди уважали. А то каждый обрызгает средством, увидит результат и решит, что сам себе колдун. В другой раз не позовут. Да! И плату не забудь спросить, а то ещё додумаешься даром благодетельствовать.
— Спасибо за науку, — искренне поблагодарила советчиков Агаша.
Она действительно не собиралась брать денег, вот бы мать рассердилась, потеряв такой доход. В обязанность хранительницы деревни входила только защита от иномирных гостей да монстров из Зачарованного леса, для бытовых нужд обычно приглашали других ведьм, бывало, что и хранительницы не отказывали, разумеется, за вознаграждение.
Для представления требовалась достоверность. Порывшись в учебных записях, Агаша нашла более-менее подходящее заклинание. Речь шла об увеличении урожая. Вреда от него точно не будет. Запаслась ложкой, взяла с полки пузырёк — только бы Сусик не ошибся — и захватила из кладовой материн запасной посох. Чудной, непривычный для здешних мест, но уж лучше такой, чем с пустыми руками идти. Что за ворожея без посоха?
Не все ореховцы отнеслись к визиту молодой ведьмы с доверием. Начала со двора Лавдюхи. Поворожила, средства в дождевую бочку налила, объяснила проворному жильцу старухи, как опрыскивать растения, расспросила его о Карачалии, мирно почивавшем в доме, да пошла дальше. Соседи Лавдюхи, глядя на опытную хозяйку, последовали её примеру, пустили ведьму в сад, позволили поколдовать и заплатили за труды. Дальше кое-кто отказался, потом ещё три двора с благодарностью приняли помощь, снова несколько человек отказались. Добравшись до противоположной околицы, ведьма собралась идти на хутор, но тут её разыскали опомнившиеся мужики, умоляя вернуться к ним. Мол, не сразу разобрались, что к чему, теперь видят, что не зря Агафья помочь решила. Шелкопряд — препротивная напасть. Пришлось делать второй круг по деревне. На лес сил у Агаши не хватило, да и солнце село — решила отложить обработку на потом, а для начала с лешим посоветоваться, может, и лишнее это — дубы и берёзы опрыскивать.
Хутор встретил ведьму подозрительной тишиной. Ни сверчок, ни енот носу не показали из своих убежищ. Агаша кинула заработанные монеты в материнскую заначку и отправилась в постель. Вот и не делала ничего особенного, а с ног валилась, будто десяток монстров одолела. Такие они — хозяйственные заботы.
Разбудило Агашу шуршание в печной трубе. Девушка сонно потёрла глаза, прислушалась, огляделась. Сквозь задвинутые шторы пробивались лучи рассветного солнца. Рань какая! Шорох не прекращался.
— Стусик, это ты? Харитон! Кому там неймётся?
Ответа не последовало. Что за дела? Вылезать в прохладу из-под тёплого одеяла не хотелось. Пришлось-таки, ведь шум так и не прекращался. Агаша набросила на плечи шаль и вышла в горницу. Никого. Снова покричала своим жильцам. Не отозвались. Кто же тогда шурует в трубе? Будто в задвижку колотится! Открыла малую дверцу и чуть не получила удар в лицо. Едва отстраниться успела. В комнату влетела змейка с крылышками, в которой Агаша узнала послание Верховной ведьмы. Что-то случилось! Просто так Гордана редкими артефактами разбрасываться не станет.