Три самоцвета для ведьмочки - стр. 27
— Нарочно оставил? Проверяешь?
Мужчина подошёл ближе и положил руку ей на голову, ласково погладил и сказал с ободряющей улыбкой:
— Не тушуйся, Агафья! Выстоим. Вот вернётся Панна…
— Не вернётся.
— Всерьёз приняла этого посланца? Зря! Как только мать узнает, какая беда грозит её подопечным, прибежит, словно ужаленная.
Агаша отрицательно покачала головой и, не желая ничего объяснять, пошла прочь. Не стоит ни на кого надеяться. Нужно разбираться самой. Вполне возможно, что бешенство — тоже дело рук экспериментатора. Так Мардан может скрывать свои грязные делишки, прикрываясь нашествием агрессивных зверей. Ведьма не сомневалась, что учёный не остановится в своих исследованиях. Элель попал к нему первым — будут и другие.
***
Агаша по пути домой глубоко задумалась, открыв калитку, едва не упала — ей под ноги бросился мохнатый, возмущённо верещавший комок:
— Как ты могла! Почему сбежала, не взяв меня с собой? Я переволновался!
Поймав равновесие, для чего пришлось схватиться за штакетник, девушка молча воззрилась на недовольного зверька. Тот сидел в траве и почти по-человечески потрясал передними лапами.
— И не говори, что я спал! Могла бы и разбудить, не развалилась!
— Но ты спал, — очнулась наконец Агаша, — мне нужно было спешить, и так позже храмовника прибежала.
— Вот! — продолжил укорять её Харитон. — Больше так не делай! Мы должны быть вместе. Это правильно. Одна не смей уходить.
— Что это ты взялся мне указывать? Ладно бы фамильяр, а так…
— Я лучше фамильяра, — подбоченился енот, — но если пожелаешь, можем заключить союз. Я согласен.
— Моё мнение узнать не хочешь?
— Панна велела…
— Хватит! — рассердилась Агаша. — Отправляйся обратно и выполняй её указания, а здесь нечего командовать, — обернулась только на крыльце, покачала головой: — Между прочим, в Зачарованном лесу появились необычно агрессивные звери, не стоит тебе со мной ходить, мало ли укусит какой-нибудь бешеный ёжик.
Дверь закрыть не успела, Харитон на удивление проворно прошмыгнул в горницу, окончательно разрушив надежды на необходимую для размышлений тишину:
— Тем более! Тем более надо тебе обзаводиться фамильяром! Не на храмовника же рассчитывать? Им ведь что одна ведьма, что другая — разницы нет!
Словно в ответ на его нелицеприятное для Залихвата заявление, с улицы раздалось:
— Агафья! Выйди, Агафья, разговор есть.
Девушка шикнула на путающегося под ногами енота и выглянула в окно:
— Что опять?
Храмовник, стоя за калиткой, обаятельно улыбнулся:
— Хотел сказать, что звери пришли в норму, я проверил. Правда, кто их зачаровал, не ясно. Будем разбираться.
— Я не сомневалась, — передёрнула плечами Агаша, — ты без меня прекрасно справляешься. Вообще не понимаю, зачем тебе ведьма.
— Хватит дуться! — ещё шире улыбнулся Залихват, доставая из-за пазухи блестящую вещицу. — Вот! За всем этим забыл передать.
— Что это?
— Твой рубин. Мастер изготовил браслет с ним. Нравится?
— Так быстро? — крикнула ведьмочка уже на бегу.
Глаз не могла отвести от изящного золотого браслета с бордовым, похожим на запёкшуюся рану камнем. Примерила и глубоко вздохнула, радуясь тому, как удачно тонкая полоска металла обхватила запястье.
— Нравится? — не спрашивал, скорее утверждал храмовник.
— Сколько я должна?
— Дарю!
Агаша нахмурилась:
— У матери есть деньги. Знаю, где лежат. Скажи цену, я заплачу.