Три ромашки для доктора - стр. 3
– У тебя все тот же парфюм. – замечаю я.
– Да. Это хорошо, что обоняние не подводит тебя. Что еще болит? Беспокоит?
– Ничего. – вру я. – Выпиши меня, я хочу сегодня же покинуть клинику.
Густые брови Димы лезут на лоб.
– Нет. Я не имею права выписывать тебя сразу после операции. Полежишь с недельку, сдашь анализы, а там посмотрим!
– С недельку?! – ужасаюсь я. – Но я не могу! У меня работа и…
Хочу сказать про детей, но вовремя прикусываю язык.
– Работа у меня, в общем!
– Работа и… что ты еще хотела сказать? – прищуривается Дима.
– Просто работа, и все!
– Подождет твоя работа! Ты только после операции! – не идет на компромисс бывший муж.
– Много ты знаешь про мою работу! – спорю я.
– Янка. – называет он меня, как раньше. – Я при всем желании не могу тебя выписать. Если тебе станет хуже я пойду под суд! Поэтому будешь лежать здесь до полного восстановления, хочешь ты того, или нет!
Дима произносит все это жестко, не терпящим возражения тоном. Не даром говорят, что хирургами работают сильные волевые люди. Сказал – как отрезал!
Место шрамика простреливает болью, я непроизвольно морщусь.
– Давай сделаю обезболивающее. – тут же замечает мои страдания бывший.
Молча протягиваю ему руку. У него все с собой. Дима быстро и профессионально делает мне укол. Мне не больно, и лишь мурашки бегают от его прикосновения.
– Полежи немного, потом я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак. – поднимается бывший с моей кушетки и уже хочет идти к двери, как его сбивает вихрь из длинных белокурых волос.
– Мама!
– Мамочка!
– Мамуля!!!
Со всех ног несутся ко мне доченьки. Я обнимаю их всех троих разом, а Дима смотрит на это, забыв подобрать челюсть от изумления.
– Ну как ты, мама? – тараторят мои тройняшки.
– Не больно?
– Мама, а это доктор, да? Настоящий? – тычут они пальцем в обалдевшего Краснова.
Это, малышки, не просто доктор, а это еще и ваш папа. – произношу я, только мысленно.
Не смотри на них, не смотри! – мысленно внушаю Диме, но поздно! Бывший муж уже во все глаза разглядывает три одинаковых личика и три пары синих глазок с длинными пушистыми ресницами. Такими же, как и у него самого!
ГЛАВА 4
ЯНКА РОМАШКИНА
– Слушай, Янка, ты знаешь, кого я сейчас встретила в коридоре?! – мамочка плотно закрывает дверь палаты за няней и детьми.
Няню мы тоже вызвали в больницу, чтобы она присматривала за девочками, пока мы с мамой общаемся.
Няня для нас – не роскошь, а необходимость. Мы с мамой много работаем в нашем туристическом агентстве, а за троими девчонками-непоседами глаз да глаз нужен. Кроме того, няня Людмила отвозит и встречает девочек из школы, контролирует выполнение их домашних заданий. Готовит нам ужин, а потом уезжает, после того, как мы возвращаемся с работы домой. Дети всегда под присмотром и моя душа спокойна.
– Так, знаешь, кого?! – повторяет вопрос мамуля.
– Знаю. – коротко отвечаю я.
Мама округляет глаза.
– Серьезно?!
– Он меня оперировал, мам… – признаюсь я.
– О-бал-деть… – по слогам произносит мама и садится рядом со мной на стул. – И?
– И все, мам. Ты же знаешь, Дима – высококлассный хирург. Теперь он ведет мое состояние до выписки.
– Чудные дела творятся… – качает головой мама. – А девочек он видел?
– Видел.
– И? Как отреагировал?
– Сначала стоял как вкопанный с отвисшей челюстью, а затем убежал так, что пятки сверкали. – говорю я с обидой.