Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник) - стр. 85

– За мной! – скомандовал он и отворил дверь, соседствующую со сбербанком. Она была обита жестью и украшена рукописной табличкой «Обмен валюты». Близость двух дверей наводила на естественную мысль о родстве и даже внутреннем единстве кроющихся за ними хозяйств.

В тесном предбаннике скучал на старомодном (еще не офисном, а канцелярском) стуле охранник в камуфляже. В фанерной перегородке была прорезана следующая дверь, а рядом с ней окошечко, в котором блестел кулон, горизонтально лежащий на соответствующем бюсте, как на печке. Обладательница бюста сонно взирала сквозь заокошечный мир с тем презрением к нему, которое превращает провинциальных служащих дам в лаек средней злобности при всех режимах.

– Все на местах, – сухо и непререкаемо припечатал Шурка, – это ограбление. Не двигаться, молчать.

– А. Ага. Понял, – от избытка согласия нарушил запрет охранник и быстро кивнул, подтверждая прием информации и отречение от служебного долга. Пять фигур в черной коже, тельняшках и бескозырках выглядели малопонятно и тем более внушительно.

Обменщица приоткрыла пунцовый рот и перестала дышать.

Охранник был держан за руки. Шурка симулировал ниже окошка передергивание невидимого затвора:

– Спокойно, милочка, к тебе претензий нет. Отвори потихоньку калитку – быстро, быстро, ну!

Спрятаться в ее кабинке было решительно некуда, спорить не представлялось возможным. Сменив презрение на отчаянную любовь и суетясь белым лицом, она открыла замок и только тогда возобновила работу дыхательных мышц – первый вдох получился с подвывом.

– Умонька, – похвалил Шурка, втискиваясь в этот пенал и тесня крутой бок, не помещавшийся между стулом и кассовым аппаратом. – А теперь выдвинь ящичек. Не прячьте ваши денежки по банкам и углам! Сколько у тебя?

В ящичке нашлось две тысячи семьсот пятьдесят долларов довольно новыми бумажками и восемнадцать тысяч рублей: копейки не в счет.

– Шарфик. Поясок, – руководил Шурка тихим легким голосом: один человек в нем был отрешенно спокоен, а второй со стороны отмечал замедленную слаженность всех действий, получавшихся в результате удивительно быстрыми. – Ремешок… Платочек!

Еще через полминуты охранник и дама сидели примотанными к стульям, с аккуратно заткнутыми ртами.

– Ключик от двери где? А табличка «Закрыто»? Ага. Телефончик оборвем… У вас мобильника нет, браток?.. бедно живете, что же так. И сидеть тихо, ну очень, очень тихо!! час не двигаться!!

Операция заняла три минуты от силы.

«Бонни и Клайд, – подумал Шурка: мыслительный процесс летел и прыгал, как слалом. – Золотое дно. Это не милостыню собирать».

Выйдя, провернули ключ и нацепили табличку. О-па – все!

Пенсионерки все обсуждали свои горестные дела, явно смирившись с ситуацией, изменить которую были не в силах: так хоть пожаловаться.

– Внимание! – объявил Шурка. – Строимся в очередь. Шефская помощь от Балтийского флота! Каждый получивший немедленно покидает это место и идет домой. Вопросы потом! Бабка – держи.

И сунул зеленый стольник ей в лапку:

– Пра-хади! Следующий! Эй, позови там по-тихому народ изнутри!

Старушки оказались не по возрасту понятливы и вопросов не задавали: неясные подозрения просто не успели у них сформироваться за скоростью неожиданной процедуры. Хотя их мыслительные процессы не носили столь интенсивный характер, как у двадцатилетних моряков, но общий ход мыслей был верным: дают – бери и беги.