Три правила войны - стр. 2

Женщина посмотрела на правую сторону кровати, на которой под своей половинкой пухового одеяла посапывал Тони. В связи с Брекситом4 всем политикам дали отгул в эту пятницу, дабы спокойно отпраздновать или оплакать результаты референдума. Голосование за выход из Евросоюза поделило страну примерно надвое. В семье Анны она была горячим сторонником за Remain, то есть, чтобы остаться, зато Тони был умеренным ливером. Нет, не печёнкой, а сторонником за выход, конечно же. Затем она повернулась к тумбочке, где стоял будильник. На табло высвечивались цифры 8:08. Пора вставать, однако.

Осторожно свесив ноги с кровати, она стала нащупывать валенки, так она называла тапочки в виде носков до щиколотки, купленные в Би-эйч-эс.5 Дома Анна всегда ходила в тапках, несмотря на то, что как и в большинстве английских домов, все верхние этажи были покрыты карпетом, то есть диванным покрытием, что собирало всю пыль и грязь, но теоретически добавляло немного тепла полу.

Она сошла вниз на кухню и стала готовить завтрак, в очередной раз наслаждаясь тишиной и миром в своей собственной маленькой крепости. Это был первый год, когда Анна могла просто блаженствовать после долгих периодов военных действий, которыми была так богата ее жизнь последние четыре десятилетия. Несмотря на то, что Анну с ее мозгами, и юридическими, и бухгалтерскими квалификациями давно и безуспешно пытались купить крупнейшие фирмы Сити, она с отчаянным упорством отвергала самые интересные предложения, твердо встав на путь скромной домохозяйки, иногда развлекающейся небольшими интересными кейсами6. Хотя только она одна знала сколько усилий и выигранных интриг требовалось, чтобы обеспечить благосостояние её маленькой ячейки британского общества. Чтобы сохранить это благоденствие и спокойствие её маленького и удобного мирка, Анна была готова убить любого агрессора. Причём те люди, которые были хоть немного знакомы с её биографией знали, что это не оборот речи – эта женщина способна на многое. Но в данный момент её больше всего заботило удержание этого статуса никому не известной жены известного политика.

Через несколько минут очередная порция блинчиков весело скворчала на сковородке и кофеварка заурчала струйкой свежего кофе. Анна задумчиво нарезала клубнику на барной стойке. Она любила свою кухню, которая блестела новизной и декором свежего ремонта. Несмотря на маленькие размеры, ей удалось максимально расширить пространство за счёт компактной кухонной мебели, белого набора столового гарнитура и громадного зеркала в столовой части, которое отражало корону ее рыжих волос, стянутых в пышную копну на макушке, и худенькую фигурку, свернувшуюся на высоком стуле.

Анна посмотрела на своё отражение – без косметики и в пижамке она выглядела максимум на двадцать пять, её даже иногда просили в супермаркете удостоверить возраст когда она покупала алкоголь. «Неплохо для сорокалетней, – улыбнулась Анна, у которой резко улучшилось и без того неплохое настроение. – Хотя всё познается в сравнении», – спустила она себя на землю. Эти английские тётки уже в восемнадцать выглядят на все сто. И эти «сто» – это возраст и килограммы, а не проценты. «Ну, и пусть, – опять возразило хорошее настроение, – будем радоваться своим печалям».