Три мужа для Кизи - стр. 41
Сиб шумно выдохнул. Грудь его начала вздыматься всё чаще и чаще от плохо сдерживаемого гнева. Странный отрок напрягся, словно тигр перед прыжком.
– Подождите, мой господин! – я сжала пальцы Поллава.
Вздрогнув, тот опустил взгляд, смотря уже на меня.
– Мой господин! – взмолилась я, осторожно сжимая его пальцы своими, перебитыми и пронзающими руки ноющей болью. – Ему, кажется, что-то известно об Ише.
– Ах да, – старший из женихов и на сей раз руки своей не вырвал. И строго на мрачного Сиба посмотрел, игнорируя вопли Мохана с призывом зарезать наглеца прямо сейчас и прямо здесь, не дожидаясь возвращения Ванады.
Ванада… ещё вернётся? Ох, но что же мне?.. Что я должна теперь делать? Я вроде обещала быть его невестой. Если он не пошутил в тот день. Но он первый меня оставил! И не пришёл, чтобы защитить!
– Ты припёрся потому, что они уже нашли её и… – мужчина нахмурился, покосившись на меня, но всё же договорил: – Или её труп?
– Пока ничё не нашли! – бодро доложил Сиб. – Жива она, наверное.
– Проведя столько времени в бушующей реке? – вскинул бровь Поллав.
– Говорю же, дэви Ганга и мой господин – давние знакомые. Они…
– Что ещё тебе велели передать? – оборвал его мужчина. – А, кстати… кинжал-то верни! Он не твой!
Парнишка сердито наморщил лицо. И кинжал вернул. Метнув так, чтоб вонзился в стену у шеи Мохана.
– Я тебя всегда достать могу, запомни! – прошипел он, глядя на юношу, опять начавшего неровно дышать.
– Что передать велели?! – рявкнул на него мужчина.
– Да это… – Сиб опять почесал лоб грязным ногтём. – Чтоб я сгонял к соседней деревне, которая близко к реке, вдоль течения Ганги. И теперь тамошние люди тоже по берегу ищут.
– Она же далеко! – растерялся уже и Поллав, потом проворчал: – И не стыдно тебе врать-то?!
– Да я быстро ле… бегаю быстро, о левая рука обезьяны!
От брошенного кинжала Сиб увернулся.
Кинжал впился в стену около двери. Заставив жену отшельника, как раз вошедшую из-под занавеси, напугано вскрикнуть от вонзившегося возле неё лезвия.
– Будешь шутки шутить – зарежу! – пообещал Поллав.
И несчастная попятилась обратно из дома, уже за занавесь ухватилась, только бы хотя бы ею загородиться от страшного гневающегося мужчины, да ещё и оказавшегося вооружённым.
– Да ты сам первый начал! – возмутился Сиб.
Поллав осторожно снял мои пальцы и опустил мои руки мне на колени.
Женщина торопливо выскочила. Вскрик её донёсся из-за дома, видимо, оступилась, торопясь.
Сиб проворчал:
– Жуткие манеры у главы его семьи! Чуть что – и нож в глотку швыряет.
– Когда попаду – жаловаться будет уже некому, – мрачно осклабился Поллав.
Но парнишка уже резко развернулся – взметнулись жуткие подвески, словно хвосты – и мрачный выплыл из дома. На улице испуганно завопили двое детей, напуганные его жуткой одеждой. Или взглядом мрачным. Или он им рожицу жуткую скорчил там тайком? С него станется!
Тихо призналась:
– Мне от него жутко.
– О, есть в этой семье хоть один здравомыслящий человек! – радостно отозвались из-за стены.
Жена отшельника торопливо рванулась в дом, поближе к невозмутимому Поллаву. Сейчас казалось, что от того исходит какая-то особая сила. Будто бы он мог нас всех защитить.
– Ох, дети! – запоздало спохватилась несчастная женщина. – Там дети!
– Не волнуйтесь, я детей не ем! – отозвались уже издалека, откуда-то с правого краю деревни.