Три метра над небом. Я тебя хочу - стр. 40
– Слушаю вас.
– Я хотел бы купить абонемент. На месяц.
– Вы у нас были когда-нибудь?
Оглядываюсь вокруг, потом снова смотрю на него.
– А Марко Туллио нет?
– Нет. Завтра утром можете его увидеть.
– Хорошо, тогда я лучше завтра запишусь, я его ДРУГ.
– Как угодно…
Ему по барабану, деньги-то не его.
Иду в раздевалку. Два парня переодеваются перед тренировкой. Они шутят и смеются. Болтают о какой-то девчонке.
– Прикинь, мы ужинали в пиццерии Монтекарло. Знаешь? Так вот, у нее то и дело звонил телефон. Это мужик, он военный. А она несла ему какую-то хренотень.
– Да ладно!
– Правду говорю.
Я переодеваюсь и слушаю, но уже знаю, чем все закончится.
– А она все время повторяла: «Да нет же, нет, я ужинаю с Дорой. Ну, помнишь, парикмахершей»…
– Да ладно, а он?
– А что он может сделать? Он ей верил. Потом мы пошли к ней домой, и пока она мне делала минет, телефон снова зазвонил.
– И что ты?
– Я? Я ответил, а что же еще!
– И что ты ему сказал?
– Мне жаль, но в данный момент она не может ответить: она разговаривает с Дорой.
– Да ладно! Супер! – и они смеются.
– С тех пор я называю свой член Дорой. А вот и он… – он вынимает его и показывает другу. – Чао, Дора, поздоровайся с Марио!
Они хохочут как ненормальные; парень с «Дорой», держа ее в руках, прыгает босиком по мокрому полу. В конце концов, он поскальзывается и падает. Его приятель захлебывается в хохоте, а я иду к тренажерам.
– Держи ключи, я их сюда кладу, – бросаю ключи от шкафчика с одеждой в коробочку на письменном столе.
Парень за стойкой, продолжая болтать по телефону, кивает. Потом, решив сказать мне что-то, прикрывает трубку рукой.
– Эй, шеф, сегодня можешь позаниматься так, но завтра оформи абонемент.
Он смотрит на меня, довольный собой – он тут основной, круче тучи – и с дебильной улыбочкой продолжает телефонный разговор. Повернулся ко мне спиной. Хвастается. Смеется. До меня доносятся его последние слова: «Слышала, Феда? Пришел тут и думает, что он у себя дома».
Он не успевает закончить. Я беру его за волосы. Пригорошней. Поднимаю со стула. Он стоит в положении «смирно», голова слегка повернута ко мне. Волосы, зажатые в моей руке, причиняют ему дикую боль, я знаю. Я помню это ощущение. Но сейчас это его волосы, не мои.
– Положи трубку, скотина.
Он говорит через силу:
– Я перезвоню, извини, – и нажимает отбой.
– Так вот. Во-первых, этот дом мой. И потом… – Я сжимаю его волосы еще сильнее.
– Ай-ай, мне больно.
– Я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу: никогда больше не называй меня шефом. Понял?
Он пытается кивнуть, но получается лишь невнятное движение. Для убедительности я тяну еще сильнее.
– Не слышу… Ты понял?
– А-а-ай…. Да.
– Не слышу.
– Да! – он почти орет от боли. На глазах – слезы.
Мне даже немного его жаль. Слегка толкаю его и отпускаю. Он плюхается на стул. Массирует себе голову.
– Как тебя зовут?
– Алессио.
– Ну, давай, улыбнись, – я даю ему две легкие пощечины, – можешь снова звонить ей, если хочешь, скажи, что ты тут разобрался, выгнал меня из спортзала, говори, что хочешь, но… не забудь. Никогда не называй меня шефом.
И тут слышу голос за спиной:
– Потому что тебе следовало бы знать его. Это Стэп.
Удивленно оборачиваюсь, хотя и готов, если надо, к обороне. Не ожидал услышать свое имя. Я не видел тут никого из своих друзей, никого, кто бы мог знать мое имя. А вот, поди ж ты, кто-то знает. Он худой, совсем бестелесный. Высокий, с длинными руками, прическа самая обыкновенная, густые брови, сросшиеся у переносицы, длинный нос, широкий рот с тонкими губами. Может быть, рот кажется таким широким, потому что он улыбается. Похож на француза. Уверенный в себе, спокойный, руки в карманах, веселый взгляд. На нем длинные спортивные брюки и разодранное полинявшее худи. Сверху накинута светлая куртка Levi’s. He знаю, что о нем и думать.