Три метра над небом. Я тебя хочу - стр. 25

– Добрый вечер… – Блин! Из головы вылетело. Я же не знаю ее фамилию. – Добрый вечер, – снова говорю я в надежде, что в голову придет какая-нибудь блестящая мысль.

Портье, мужчина лет шестидесяти, добродушный толстяк, приходит мне на помощь:

– Синьорина ждет Вас. Номер двести два, второй этаж.

Мне хочется спросить его, откуда ему известно, что я иду именно к ней. А если я просто хотел узнать, есть ли свободный номер, или еще что-нибудь? Например, просто задать вопрос. Но понимаю, что лучше ничего не говорить.

– Спасибо.

Он смотрит мне вслед. Слегка улыбается, вздыхает, покачивает головой. То ли завидует Еве, то ли вздыхает о прошедшей жизни, полной радостей и приключений. Я поднимаюсь по лестнице. Номер 202. Останавливаюсь перед дверью и стучу.

– Это шампанское? – подходя к двери, спрашивает она насмешливым голосом.

– Нет, пиво.

Открывает дверь.

– Привет, заходи.

Она два раза целует меня в щеки. Двигается она неторопливо, немного по-другому, чем в самолете, – гораздо мягче. Совсем по-другому. Волосы у нее распущены.

– Кроме шуток, хочешь что-нибудь выпить? Я могу заказать снизу.

– Да. Я уже сказал: пива.

– Ну пиво-то есть в холодильнике.

Она указывает на маленький холодильник в противоположном углу номера. Я подхожу к нему и достаю пиво. Оборачиваюсь: она уже сидит на диване. Раскинутые руки лежат на подлокотниках и подушке. Ноги на полу, колени плотно сжаты.

– Я вся на взводе. Ходила по магазинам, как ты мне посоветовал.

– Ну и как?

– Классно. Купила ночную рубашку и чудесный комплект необычного синего цвета, «пастельно-синего», как я его назвала. Тебе нравится такой цвет?

– Очень.

Она улыбается, наклоняется вперед, усаживаясь ровно.

– Хочешь посмотреть, как они на мне сидят?

Она живая, внимательная, веселая. И все время улыбается. Смотрит на меня пристально. Немного лукаво. Наверное, хочет произвести впечатление, показать, какая она изысканная и все такое. Если это вызов, я принимаю его.

– Конечно, хочу.

Она берет пакет. Смотрит на меня, щурится и, развеселившись, уходит. И я знаю, что она хочет услышать.

– Куда ты?

– В ванную. А ты что подумал? – и она закрывает за собой дверь, улыбаясь последней улыбкой из своего арсенала: – Но я скоро вернусь, жди.

Я только допил пиво, как она выходит из ванной. Это она. Ева.

– Ну как я?

На ней прозрачная ночная рубашка, которая обтекает тело как морская волна, такая тонкая, что мне слышится шум моря. Рубашка синевато-коричневого цвета. Пастельно-синего, как она сказала. Волосы причесаны. Даже улыбка, кажется, стала дугой.

– Красивая. Очень. Если это ночная рубашка… то хотелось бы и комплект посмотреть.

Ева смеется. Затем выражение ее лица меняется, и она подходит ко мне профессиональной походкой. Она снова становится стюардессой.

– Вы звонили? Что желаете?

Мне на ум не приходит ничего остроумного, кроме разве что: «Как бы сказала та синьора: «тебя, кнелька»». Но мне кажется, это не то. И я ничего не говорю.

Но она ждет ответа. Подходит вплотную. И мне снова вспоминается песня «Нирваны»: «If she ever comes down now…»

– Ну так что же вы желаете?

– Раствориться в твоей пастели.

Это ей нравится. Ева смеется. Оценила мою шутку. Она решает, что немедленно даст мне в нем раствориться. Целует меня. Потрясающе, спокойно, мягко, долго. Немного играет с моей нижней губой, покусывает ее, слегка захватывает губами. Потом неожиданно отпускает меня. Стараюсь этим воспользоваться.