Три метра над небом. Трижды ты - стр. 58

– Милый! Я тебя звала! Ты не слышал?

– Прости, нет.

– А что ты смотрел?

Я едва успеваю закрыть страничку, пока Джин ходит вокруг стола, что-то разыскивая.

– Ничего, я только что закончил разговаривать по скайпу насчет завтрашнего собрания. Все в порядке.

– Тогда пойдем к столу, а то все остынет.

– Да, конечно. Только помою руки, я быстро.

Я иду в ванную. Как только вхожу, закрываю дверь и останавливаюсь перед зеркалом. Вот я уже и лгу. Ставлю руки на раковину. У меня не хватает смелости посмотреть на себя в зеркало. Открываю кран с холодной водой и немного жду. Набираю воды в обе руки и несколько раз споласкиваю лицо. Закрываю кран, кладу полотенце на место и оглядываюсь. Сзади, в углу, стоит ваза с засушенными японскими цветами; на полу – весы, мой халат, шампунь и мыло в выемке душевой. Все идеально. Все в полном порядке, на своем месте, и это полная противоположность тому, что теперь происходит в моей жизни. Я выхожу из ванной и иду в столовую. По пути я вижу, как Джин зажигает свечи в центре стола. Окно открыто, на террасе горит свет. Ночь идеальна: небо ярко-синее, ждет наступления темноты. Джин подключает свой айфон к колонкам. Звучит джазовая композиция Джона Колтрейна «A Love Supreme».

– Тебе нравится, правда?

Ужасно нравится, и она это знает. Джин берет бутылку белого вина и ставит ее в середине стола. Протягивает мне штопор.

– О чем ты думаешь? О любви?

– Да, конечно.

Закрываю глаза, держа в руках бутылку.

«…О чем ты думаешь? О любви?»

Нет, я не в состоянии ни о чем думать, Джин, но ты, разумеется, не можешь себе этого представить. Так что я срезаю фольгу, защищающую пробку, потом открываю штопор, ввинчиваю в затычку металлическую спираль, закрепляю зажим на верхней части горлышка и начинаю выкручивать пробку. Потом закрепляю второй зажим и извлекаю ее целиком. Я нюхаю пробку, делаю это автоматически. Наливаю вино в бокалы, и, когда в него проникает немного воздуха, принюхиваюсь лучше и понимаю, что это изумительный совиньон, крепостью в двенадцать с половиной градусов. Я его пробую: температура тоже идеальная. Джин возвращается к столу с ведерком воды и льда.

– Ну вот! – Она мне улыбается. – Можем начинать.

Рядом с ней, на тележке, все блюда, которые она приготовила, так что ей не придется больше вставать.

– Давай выпьем… – Она берет в руку бокал, который я для нее только что наполнил, и сразу же находит слова, которые кажутся ей самыми уместными: – …за наше счастье.

И она смотрит мне в глаза.

– Хорошо, – тихо отвечаю я, но в душе у меня полная сумятица.

Джин немного отпивает из бокала с белым вином и ставит его рядом со своей тарелкой.

– Отличное, холодное, идеальное.

– Да.

– Но я не поняла. Может, я должна была его сначала поставить, а уже потом выпить? Некоторые так говорят, но я никогда не понимала, почему.

– Это правда. Странные легенды. Единственное, что я знаю наверняка – что при этом надо смотреть друг другу в глаза.

– Что мы и сделали.

Джин весело улыбается, а потом, ужасно обрадовавшись, решает описать мне меню вечера.

– Так вот, я приготовила тебе мидии с перцем. Взяла такие большие, испанские, сбрызнула их белым вином, лимонным соком и приправила разными травами. Далее: сырые лангусты для тебя и на пару для меня. И, наконец, соленый сибас с картофелем фри. Тебе нравится?