Три Маргариты - стр. 7
Потом выяснилось, что троих, ребенка она потеряла.
Вначале ушло сознание, когда очнулась – по джинсам кровь растекается. Ползая по полу, ошалев от ноющей боли в животе, будто жилы вытягивают наружу щипцами, и предметы снова плывут, она нащупала телефон в сумке, дозвонилась в «Скорую». Еле адрес выговорила. Потом в полицию, повторила адрес. Хотела дверь оставить открытой, но она и так оказалась не заперта, как потом выяснилось. Это хорошо, что на койке больничной оказалась, не умерла. Хотя странно. Она то приходила в себя, то отключалась. Будто сквозь толстый слой ваты, доносились фразы, слова.
Осталась бы там в ту ночь – не выжила. А может, и не нужно было ей выживать? Жизнь-то все равно кончилась.
И такие мысли в голову лезут, когда ты выжила непонятно зачем. Для Алексея, для ребенка по земле ходила и радовалась, училась внутреннее состояние держать в равновесии, быть спокойной. А теперь зачем?
Володя навещал ее каждый день, что-то ей говорил: состав ввели тот же, что и тогда, в первый раз. Зачем он это сказал? Тогда ей удалось его спасти. Это они с ней ведь расправились, чтобы жила и мучилась. Опоздала. Оставила одного. И его убили.
Врачи вводили ей успокоительное, она себя из-за этого умершей чувствовала. Наверное, так спасают от суицида. Человек все потерял, а жить обязан. В горе и страдании, но приговорен.
Рита безучастно и спокойно общалась с Володей, просила его похороны организовать. Сотрудники дизайнерского бюро у нее дежурили, и те два молодых архитектора приходили. «Я рассчитаюсь с каждым из вас, как только из больницы выйду». – «Да что вы, что вы, это вовсе не к спеху, поправляйтесь»! Ну да, конечно, спасибо.
На похороны ее в черной машине привезли. Горничная платье в порядок привела, Рита попросила густую вуаль и перчатки, та сделала. И белые розы Володя принес – ей только появиться там, исполнить роль безутешной вдовы. Нет, это не Володя так сказал, это она про себя думала. Володя видел, что Рита запросто в ту яму свалиться может. Под руку держал, не выпускал, когда первую горсть земли бросать двинулась.
Рита не плакала, не голосила. Кто пришел, как поминки проходили – не помнит. Одно в голове: на похоронах познакомились, на похоронах расстались.
Раньше ей повод для первой встречи не вспоминался вовсе. Сейчас зато не может позабыть.
Почему-то она вернулась в свою квартиру, предпочла жить там. На диван долгое время не садилась.
Предлагал Володя квартиру продать, она отмахивалась. Не до спасительных действий, не время. Да и кто квартиру после убийства купит? А здесь ведь не только убили его, здесь их первая ночь была. Как он из ванной вышел тогда, бедра полотенцем обернуты. Потом на кухне, за столом напротив сидя, портрет ее набрасывал. И свадебная фотография на стене, они улыбаются.
– Но сюда ведь в любой момент вернуться могут, – постоянно предупреждает Володя, спасибо ему. – Ты беззащитна, злодеи тебе ту же самую инъекцию сделают, адрес им известен. Лучше спрятаться.
– Они со мной и так расправились. Приговорили к пытке выживания. Зачем им сюда являться? Денег никаких не достанется, в доме пусто, а завещание я составлю в пользу бездомных собачек. Шучу. В общем, не в пользу злодеев. Разве что один из них попытается моим возлюбленным стать. Но я к новым знакомствам не расположена, сотрудников бывших распустила, рассчиталась, компанию закрыла без долгов. Действия – единственное, что меня какое-то время отвлекало. И я ради доброй памяти об Алексее делала то, что дóлжно. Чтобы он победил посмертно, через меня. Комар носу не подточит – приходите свататься, я не буду прятаться. Но и замуж не пойду, не дождетесь.