Три Маргариты - стр. 25
Из мемуаров Маргариты, фрагмент о 1559 годе (это незадолго до гибели Генриха II):
«В моих воспоминаниях остался ответ, который я дала королю, моему отцу, за несколько дней до того несчастного события, которое лишило покоя Францию, а нашу семью – счастья. Тогда мне было около четырех или пяти лет от роду. Король усадил меня к себе на колени, чтобы побеседовать. Он попросил меня выбрать себе в услужение того, кто мне больше нравится: либо господина принца де Жуанвиля (который впоследствии станет великим и несчастным герцогом де Гизом), либо маркиза де Бопрео, сына принца де Ла Рош-сюр-Йон (наделенного таким блестящим разумом, словно Природа стремилась воплотить в нем свое превосходство над Фортуной, что вызвало зависть и смертельную вражду последней, которая и оборвала его жизнь в возрасте четырнадцати лет, лишив его почестей и наград, по справедливости положенных за его добродетель и благородство). Обоим мальчикам было шесть или семь лет; я посмотрела на них, как они играют возле короля, моего отца, и сказала, что выбираю маркиза. На вопрос отца: “Отчего же? Он не столь красив?”, ибо принц де Жуанвиль был белокур и белокож, а маркиз де Бопрео обладал смуглой кожей и темными волосами, я ответила: “Потому что он более послушный, а принц не может оставаться в покое, не причиняя ежедневно кому-нибудь зла, и стремится всегда верховодить”. Определенно, слова мои стали предвестием того, что мы увидели позднее». [пропуск в рукописи]
И постоянно всплывает в мемуарах имя ее черного ангела де Гиза, имя как повод для неприятностей. Главный уничтожитель, восстановитель и мастер широкого жеста. Неустановлено, кстати, были у них интимные отношения или нет. Маргарита с ним виделась время от времени – и отряхивалась потом годами. Отмывалась, как сейчас бы сказали, от проявлений любви. Или тайной ненависти?
Вот 1569 год, Маргарите шестнадцать:
«С тех пор как отбыл мой брат, он приблизил к себе господина Ле Га, который настолько подчинил его себе, что брат видел все только его глазами и говорил только его устами. Этот дурной человек, родившийся, чтобы творить зло, неожиданно заколдовал его разум и заполнил его тысячью тиранических мыслей: любить нужно только самого себя, никто не должен разделять с ним его удачу – ни брат, ни сестра, а также иными подобными наставлениями в духе Макиавелли. Наставления завладели разумом герцога Анжуйского и были применены им на практике. После нашего приезда и первых приветствий моя мать начала хвалить меня брату, говоря ему, сколько преданности по отношению к нему я проявила у нее на службе. На что он неожиданно холодно ответил ей, что все это легко объяснить, ибо он сам очень просил меня об этом, а осторожность не позволяет использовать такие услуги постоянно, и то, что кажется необходимым сейчас, становится вредным в иное время. Когда королева спросила, почему он говорит так, он увидел, что настал час воплощения его идеи погубить меня. Он ответил, что я становлюсь красивой, а герцог де Гиз хочет просить моей руки, и его дяди весьма надеются женить его на мне. И если я начну оказывать господину де Гизу знаки внимания, то можно опасаться, что я буду пересказывать ему все услышанное от нее, королевы; королеве также хорошо известны амбиции дома Гизов и то, сколько раз эта семья переходила нам дорогу. В связи с этим будет наилучшим, если королева перестанет отныне говорить со мной о делах и мало-помалу прекратит доверительные отношения». [