Три Ленки, две Гальки и я - стр. 4
Тетя Клава как раз открыла заевшую форточку, и в кухне стало чуть легче дышать. Я решительно отодвинула тарелку от себя. Это не ускользнуло от внимания тети Клавы. «Что, не нравится?» – озабоченно спросила она. Я неопределенно мотнула головой – дар речи меня временно покинул, организм направил все силы на проглоченный мной кусок злополучной яичницы. «Ну, ничего страшного, – заверила меня тетя Клава, –Леночка яичницу доест, а ты, может быть, блинчиков хочешь?» Мне чуть не стало дурно, когда я подумала, что теперь грядет еще готовка блинчиков. Но тетя Клава сразу успокоила меня, добавив, что они с завтрака остались. С этими словами она выудила из холодильника тарелку, прикрытую крышкой, и поставила ее передо мной. Под крышкой оказалась некая подмерзшая бесформенная белая масса, странно пахнувшая чем-то навроде керосина. На мое счастье, тут из соседней комнаты завопила проснувшаяся Верочка, и тетя Клава поспешила к ней. Я воспользовалась шансом и сказала Ленке, которая уже успела прикончить и мою порцию яичницы: «Пойду-ка я домой, что-то аппетита у меня нет».
Стемнело, мама пришла с работы, и я наконец-то насытилась нашим обычным обеденным супом. После моих приключений у Ленки он показался мне особенно вкусным, прямо лакомством каким-то.
Прошла пара месяцев, и то, что тетя Клава совершенно не умела готовить, стало широко известно. Соседи припечатали ее вердиктом «плохая хозяйка». Я с детской непосредственностью при первом же удобном случае поинтересовалась у тети Клавы, почему ее так называют. А она то ли не сообразила, откуда в моей пятилетней голове возникло это взрослое заключение, то ли чересчур раздражилась от столь меткого попадания на любимую мозоль, но что-то с тех пор расклеилось в наших с ней отношениях.
Только самой тете Клаве была достоверно известна история болезни – возникновения и развития ее комплекса. А я наблюдала конечную стадию безнадежно-хронического заболевания, с которым она полностью смирилась. У тети Клавы было уже не легкое опасение и даже не сильный страх, а стопроцентная уверенность в неуспехе. Все, чего она хотела в таких ситуациях, – чтобы этот кошмар поскорее закончился. Лучше всего ее состояние можно было описать, перефразируя известное высказывание: «Я не могу, если думаю, что я не могу». Впрочем, если учесть, что все окружающие были уверены в том, что она не справится, то винить тетю Клаву было не в чем.
Надо отдать тете Клаве должное, она не унывала и подходила к своим кулинарным обязанностям весьма творчески. Именно у Ленки дома я познакомилась с такими хитроумными кухонными приспособлениями, как сифон для изготовления лимонада и мороженица для сами понимаете чего. На Ленкины дни рождения тетя Клава не готовила абсолютно ничего, зато всегда добывала по непонятным каналам такие дефицитные товары, как шпроты, сервелат, напиток «Байкал» и торт «Паутинка». Хотя одно блюдо было все-таки ее собственного производства – рулетное пирожное, как она его называла. Тете Клаве принадлежала честь изобретения его рецепта. Один бог знает, скольких творческих мучений ей это стоило, но результат явно свидетельствовал об ее изобретательности. Все гениальное просто, и то рулетное пирожное было необыкновенно технологично в приготовлении: через мясорубку прокручивались печенье, шоколадки и грецкие орехи; получившаяся масса упаковывалась в фольгу и ставилась в холодильник. Вкусно было – пальчики оближешь. Мы, во всяком случае, принимали рулетное пирожное на ура.