Три креста - стр. 6
– Кофейку? – мяукнула отдежурившая Лариса, пододвигая к себе один из чистых бокалов, – или …
– Как, у нас опять завелись клопы в жидком виде? – с пафосной строгостью перебил Гамаюнов, садясь за стол, – срочно уничтожить! Кстати, вы в курсе, что на пасхальной неделе каждый день – праздник?
– Нет, коньяку мы вам не нальём, – усмехнулась Прялкина, закурив английскую сигарету, – тогда нам нечего будет ставить на стол сегодня.
Виктор Васильевич бросил тревожный взгляд на Ирину Евгеньевну, у которой были очень хорошие отношения с административным корпусом. Терапевт кивнула.
– Да, Витя, да. Комиссия.
– Департамент?
– Если бы департамент, – проворчал толстый лысый Дмитрий Вадимович. Медленно обведя коллег раздражённым взглядом, он повторил:
– Если бы! Абсолютно ясно, под кого роют.
Виктор Васильевич поиграл желваками. Потом взглянул на часы и встал.
– Ну ладно, пойдёмте.
Все поднялись, кроме терапевта. Ей на пятиминутку было не нужно. Она осталась, а пять хирургов отправились в административный корпус.
– Развеселить вас? – спросила Прялкина в лифте.
– Развесели, – вяло согласился Виктор Васильевич.
– Вы смотрели новости в выходные?
– Да, пару раз. А что?
– Видели про девку, которая провалилась в мусорную трубу и пять этажей пролетела?
– Видел.
– Я эту девку прооперировала в субботу.
Хорошо зная Прялкину, для которой все триста шестьдесят пять дней года были первым апреля, Виктор Васильевич поглядел на коллег. Те ему кивнули – да, мол, не врёт.
– Она себе задницу пропорола каким-то острым предметом, когда упала в подвал, – продолжала Прялкина, – так, слегка. Невролог её ещё не смотрел по поводу сотрясения, но я думаю, что таким мозгам изначально ничто не могло повредить ни в малейшей степени.
– Да, через недельку можно будет снять швы и выписать, – согласилась Лариса, которая выполняла послеоперационную перевязку, – палец ноги ей загипсовали. Кстати, у неё – три креста. Я ей говорю: «Дура! У тебя сифилис!». Она – ржёт, как будто смешно!
Лифт остановился. Когда уже шли по улице, под лучами яркого солнца, Виктор Васильевич недовольно спросил:
– А какого дьявола её к нам привезли из Кунцева?
– А её мамаша, какая-то там чиновница, выразила желание, чтоб её лечили у нас, – объяснила Прялкина, – я бы эту мамашу разорвала! Мало нам комиссии, журналистов здесь ещё не хватало!
– Ну, это вряд ли, – махнул свободной рукой Петрович, чиркая зажигалкой под сигаретой без фильтра, – подумаешь, проститутка по пьяной лавочке провалилась в мусоропровод! Это не такое событие, о котором можно судачить дольше одного дня.
Прялкина сказала, что хорошо бы, ежели так. После конференции, на которой зам главного врача по хирургии затронул ряд организационных вопросов, Виктор Васильевич пообщался с коллегами из других отделений и заглянул в приёмный покой, к заведующей, которую звали Ольга Сергеевна. Их связывала давнишняя дружба. За чашкой кофе Ольга Сергеевна в ответ на вопрос приятеля сообщила, что Вера Игоревна Капустина была определена на экстренное лечение в Спасо-Перовский госпиталь – так звучало официальное название семидесятой больницы, по настоянию матери, директрисы элитной школы. Услышав это, Виктор Васильевич покачал головой и усталым голосом произнёс:
– Да чтоб она провалилась, эта мучительница детей! Прялкина права, теперь нахлебаемся.