Три километра безумия - стр. 47
– Почему тогда не приходил? – прошептала я ему в губы, едва их касаясь. Только сейчас я поняла, как нуждалась в нём, и как сильно тосковала. Мне действительно его не хватало.
– Ждал, когда вы закончите с твоим другом геем ломать комедию, – он зарылся в мои волосы и глубоко вдохнул мой запах.
– Откуда...
– Т-ш-ш-ш... Ничего не имеет больше значения, главное, что ты по мне скучала, – самодовольно сказал он и с силой впился в мои губы. Обхватив его вокруг шеи, я запрыгнула на него, обвивая ногами его бёдра, забываясь от сладостных ощущений, что дарило мне его тело, его близость, его тепло. – У нас не так много времени осталось, утром мне надо будет уйти, отец требует постоянного присутствия в фирме. А вечером у меня первые гонки. И ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты сидела в моём боксе и болела за меня! – с запалом в голосе произнёс Давид. В этот момент мне до скрежета в зубах хотелось ему всё рассказать, да только смелости не хватило. Как ему такое рассказать? Я так долго ждала этого момента, - оказаться в объятиях Давида, - что теперь боялась признаться в том, в чем стала непроизвольно замешана. Если я сейчас признаюсь, нет гарантии, что мы вновь не поругаемся, а это на данный момент совершенно не то, чего я хочу! А хочу я его, дико и страстно! Время ускользает, словно песок сквозь пальцы, скоро рассвет, и он уйдёт.
– Ты ведь знаешь, я не могу. Давид, я соглашение подписала, но это не значит, что я буду болеть за кого-нибудь другого! – я крепче обнимала его, опасаясь, что он уйдёт.
– Хорошо, моя куколка, как я уже ранее сказал, ничего уже больше не имеет значения. Главное, что остаток этой ночи я проведу в твоих объятиях. А там разберемся, что нам делать с наглым Максимом Андреевичем, – продолжая держать меня на руках, он направился прямиком в спальню. Нежность, что сквозила в его голосе, окончательно сразила меня наповал. Если бы не печальное положение моего отца, плевать бы я хотела на все с высокой горки. Бережно уложив меня на кровать, Давид лег сверху, прижимая меня своим телом. Его пряный запах дурманил и сводил с ума, хотелось прижаться к нему сильнее и не отпускать никогда. Наклонившись вперед, он поддел мою маечку и стянул её с меня, оголяя мою налитую от возбуждения грудь, что ожидала свою порцию ласки. Прильнув к его уже оголенному торсу, я затрепетала, и от многочисленных страстных поцелуев откинулась на подушки, полностью отдаваясь в плен его страсти. Давид чувственно сжал мою грудь, прокручивая горошинки сосков между своих пальцев,- от такой ласки внизу живота все заныло и стало жарко. Меня бросало то в жар, то в холод, тело требовало большего, и я это получила. Давид медленно вошел в меня, наполняя безумным ощущением. Заставляя меня двигаться с ним в унисон, он легко доводил меня до высшей точки оргазма, и, не давая мне перевести дух, вновь продолжал свои ласки, медленно подводя меня к тому, чтобы я вновь его приняла, вбирая полностью под самый корень без остатка, и так, пока не наступил рассвет. Разнежившись и утомившись, я пыталась бороться с настигавшим меня сном и побыть ещё хотя бы мгновение с любимым, вот только сон сморил меня ещё до того, как высоко поднялось солнце. Сквозь дремоту я почувствовала его губы, что припали к моим и еле различимое: