Три измерения. Сборник рассказов - стр. 24
Что там вкусненького сегодня положила им тётя Тома? Да, сегодня они с голоду не умрут и Джульбарсу не позволят. Он полностью с этим согласен. Он виляет своим пушистым хвостом и преданно смотрит в глаза. Всё! Обед окончен. Остатки надо отложить на ужин. А сейчас надо попить и спрятаться от солнца и овец с него убрать.
Но кто-то там идёт по тропе вверх. Он что-то машет руками, стараясь привлечь внимание. Постепенно приближаясь, фигура превращается в Фатиму. Она что-то яростно жестикулирует. Но они же мужчины. Что они будем суетиться при виде женщины? Надо соблюдать спокойствие, хотя любопытство разбирает. Фатима почти никогда к ним не приходит. У неё свои дела. Но, если что важное, то её посылают за мальчишками. Что же случилось? Плохое или хорошее? Связанно ли это с приехавшей машиной? Но вот уже различим голос Фатимы.
– Алёшка! Алёшка! – кричит она и машет руками.
Он не выдерживает и срывается к ней. Фатима запыхавшаяся, раскрасневшаяся, еле переводя дыхание, выпаливает одним выдохом.
– К тебе мама приехала!
Как? Неужели в той машине, которую они видели на дороге, была его мама? И он этого не почувствовал! Как же так? Она там уже так долго в ауле. А он здесь в горах, на этой поляне Растерях с овцами.
– Беги! Ну что же ты стоишь? Ведь она же ждёт тебя! – чуть ли не кричит Фатима.
Да, правда! Что это он тут застыл? И он понёсся вниз, к аулу, к тому, кто его так сильно ждал. К тому, кто так долго к нему ехал. К своей мамочке. К своей любимой мамочке. Он нёсся вниз, раздвигая траву, где прятались такие страшные чудовища. Но не страшны они ему теперь. Он бежит к маме. Спотыкаясь о кочки и ветки, падая и вставая. Он не чувствовал боли, её у него не было. У него была только одна мысль, которая гнала его вниз.
– Мама, мамочка, ты меня не забыла, ты меня не бросила, ты вернулась за мной. Значит, вот так я тебе сильно нужен. Ты бросила свою Африку и вернулась за мной.
Маленький человечек бежал, маленький человечек спешил. Ничто его не может остановить. Ни удары по лицу острых веток и травы, ни опасность этих ненавистных змей, ни ударенная коленка. Ничего! Его маленькие ножки несут его к маме.
Но вот и мост, а там, через несколько домов, он увидит своё долгое ожидание. Он увидит то, что ему так много раз снилось. Он увидит свою маму. Пот застилает глаза, дыхание сбивается, но он не хочет останавливаться, передохнуть. Он бежит, и он будет всегда бежать туда, где есть его мама. А вот и она!
Она стоит в воротах, распахнув к нему свои такие большие и нежные руки. И вот он в них.
О! Эти руки! Они прижимают маленького, взъерошенного, с ободранным лбом, человечка. Губы покрывают его поцелуями. А он…. Ничего ему больше не надо. Он, уткнувшись в гриву маминых волос и, стараясь скрыть свои слёзы радости, всё крепче прижимается к ней, к своей маме. Такой вкусной и тёплой. Он вдыхает аромат её шикарных распущенных волос и, обняв своими ручонками её за шею, старается вытереть свои глаза от бегущих слёз и заглянуть в это, так много раз вспоминаемое во сне её лицо.
Он так и не слез с маминых рук. Ему не нужны были фытчины, бульоны, мясо. Ему было нужно только мамино тепло и её ласковые слова, как полуденный ветер, щекотавший уши:
– Алёшенька, мой любимый сыночек.
Он так и остался на её руках, пока, уже крепко спящего, его не отнесли к в постель. Но его ручки так и не разжались, и не отпускали мамину шею. Он словно хотел впитать её всю в себя.