Три грации в академии магии. Первый курс - стр. 27

Как только я увидел Катрин, то словно потерял голову. Ну, потащило же меня в тот вечер на прогулку, хотя у меня было полно дел с документами, но что-то тянуло меня выйти и насладиться прохладой вечера. Тянуло меня именно к воде, а точнее к пруду, в котором любят поплавать все русалки и тритоны*, которые обучаются в академии. Сперва я думал, что это смешно выглядит со стороны и такое не каждый день увидишь, как тонет русалка, а потом у меня что-то ёкнуло в груди, когда я заметил, что она пошла ко дну. Тут же, не думая, я скинул мантию и нырнул за ней, прямо в одежде, даже ботфорты не успел снять. Кое-как нашёл её в мутной воде, ведь она всколыхнула весь ил со дна своим хвостом. Вытащив русалку на берег, даже не знал, что делать надо и как оказать ей первую помощь при утоплении. И конечно же, после внутренних уговоров я приступил к искусственной вентиляции лёгких и коснулся её пухлых губ. Она на моё удивление начала страстно целовать мои губы, запустив мне в рот свой язык. Нет, я не хотел терять голову, но не смог удержаться и ответил на поцелуй, а потом ещё руки начал распускать, за что сейчас себя ненавижу.
И вот, гуляя по парку со своей тамарис, я испытывал радость, которую не испытывал уже давно, а точнее с детства. Сравнить это состояние можно с прогулкой босиком по росе ранним утром. Ты идёшь, а твои ноги холодит влажная трава, ласкающая твои пятки, улыбка появляется сама собой на лице и …
– Стой, не ходи туда, – я поздно очнулся и заметил, что моя тамарис зашла на территорию поливалок.
В эту осень в Талузиане совсем нету дождей и поэтому садовники маги придумали выход из положения, чтобы не погибли растения от засухи. Они изобрели магические поливалки и наставили их по всем паркам, за которыми им велено следить. И вот сейчас одна из таких поливалок обильно облила мою тамарис, у которой тут же появился хвост. Она упала прямо в грязь, активно шлёпая им и мешая подойти мне, так как во все стороны летели ошмётки месива из земли и травы. Да плевать мне на это, ведь моя тамарис в опасности, я устремился к ней и, подхватив на руки, вынес из поливочной площади.
Вот сидим мы мокрые и грязные, и вдруг моя тамарис принялась смеяться, а я с непониманием смотрю на неё и взглядом задаю вопрос: «Ты чего?».
– Знаешь, если бы в моём мире посреди парка сидела русалка с хвостом, то её тут же поймали бы и отправили на опыты. А здесь все ходят мимо, видят мой хвост, равнодушно отворачиваются и идут дальше, – объяснила Катрина мне причину своего веселья.
– А что такое «опыты»? – спросил я, так как не разу не слышал этого слова.
– Это когда исследуют неизвестное науке животное, то есть препарируют его, вынимая все внутренности и начинают рассматривать их под микроскопом, бррр… жуть короче, так что знай, Сердженал, это неприятно и плохо, – разъяснила блондиночка, оперируя заумными словечками.
– Ты не замёрзла? – поинтересовался, хотя и так видел, что Катрину немного потряхивает, поэтому понял без слов, что надо возвращаться в академию и приводить себя в порядок, а затем отвести свою тамарис в общежитие для ведьмовского факультета.
КАТРИНА.
Я как будто оказалась в фильме «Сумерки», где героиню полюбил вампир на пару с оборотнем, и оба красавчики. Мы гуляли сперва впятером по столице Талузиана, а потом Иванию надоело, и он поинтересовался, не собираемся ли мы возвращаться в академию. Отчего-то меня не тянуло пока вернуться в это учебное заведение, мне хотелось погулять по-другому, чуждому для меня городу и посмотреть, как здесь живут жители. И поэтому я с надеждой бросила взгляд на Сердженала и поинтересовалась: