Три года октября - стр. 27
Ушел я с работы к семи вечера. От усталости, я с трудом стоял на ногах, и все же, прежде чем отправиться домой, я заглянул в магазин. Продавщица была другой. Я купил пакетик с молоком, стараясь не смотреть на мясной отдел холодильника. Лишь от одного вида свежего мяса, мне становилось дурно.
Тимофей ждал меня у двери. Во рту он держал очередного грызуна, в этот раз размером поменьше. Его желто-зеленый глаз довольно блестел. Я откупорил пакет и налил ему молока в блюдце. Заслужил. Затем, я положил на подоконник небольшую тарелочку и налил молока и в нее. На всякий случай.
Мне же совсем не хотелось есть, несмотря даже на то, что позавтракал я более чем двенадцать часов назад. Я решил, что один день без обеда и ужина никак не повлияет на мое здоровье и бодрость. Тогда я даже не подозревал, что пройдет целых три дня, прежде чем я смогу заставить себя что-нибудь съесть, и то – это будут три соленых сухаря, да зеленое яблоко.
Глава 2
Кошмар в поселке Старые Вязы
1.
День, когда пропала Марина Федосеева, я запомню на всю оставшуюся жизнь. И не только потому, что для пятнадцатилетней девочки все закончилось ужасно, но и потому что в тот день я впервые услышал о «Вязовском душителе».
Утром, я только пришел на работу, как встретился в коридоре с Анатолием Красновым – широкоплечим и круглолицым санитаром, который вёл каталку в секционный зал. На ней лежало тело, укрытое простыней.
– О, здорова, Лёха! – воскликнул он, вытирая пот со лба рукавом халата.
Краснов всегда сильно потел, даже в прохладных помещениях. Причиной тому была расшатанная нервная система. Он также как и я познал все прелести развода. Правда, в отличие от меня, он судился со своей бывшей женой вот уже два года. И делили они не общих детей, а совместно нажитое имущество. Уж не знаю, сколько они накопили за пятилетний брак, но ни он, ни она не хотели уступать ни копейки. На этом фоне у него часто происходили приступы необоснованной агрессии, и тогда ему лучше было не попадать под руку. А кулаки у него были огромными. Запястья – крепкими. Такими руками было не сложно вскрывать черепные коробки, да грудные клетки. Но в морге его работа заключалось лишь в «подай-принеси». Из-за его буйного нрава, никто из врачей не хотел иметь с ним дело. Однажды дошло до рукоприкладства с другим санитаром и Селин был решительно настроен уволить дебошира. Именно тогда Краснов, пойдя к главврачу с повинной, выпросив себе испытательный срок и любую самую грязную работу. Так он и попал в морг в качестве помощника патологоанатома. И прибывал на этой должности уже второй год. Безбородов не был в восторге от подчиненного, но наверняка встретил его с менее открытой агрессией, чем меня. Оно и понятно, Краснов точно не стал бы метить на его место, и не из-за отсутствия амбиций, а из-за скромного умственного развития.
– Я вам с Бородой покушать принес.
Юмор у него был, кстати, довольно «черным» и не слишком остроумным.
Я взял историю болезни, что лежала поверх простыни у самых ног покойного, и быстро оглядел ее. Пол – мужской. 51 год. Третья группа крови. Причина смерти – почечная недостаточность, уремия.
– Нинка сказала, что провозилась с ним до трех ночи, – продолжил Краснов, завозя каталку в прозекторскую. Нинкой звали сорокалетнюю медсестру, которая работала в ночную смену в тот день. Не замужем, растила двух четырнадцатилетних близнецов. Со слов Безбородова, у нее с Красновым был продолжительный роман, который длился практически столько же, сколько и его брак. – Селин в последний раз осмотрел его часов в девять, после чего ушел домой, сказав ей, чтоб она за ним присматривал каждые полчаса. Она так и делала, но после часу ночи началась веселуха. Пациент попросил ее подойти, и стоило Нинке это сделать, как он зажал своей ручонкой ее запястье и давай травить анекдоты.