Три дня с миллиардером - стр. 7
— Ты же миллиардер, а не бандит, — произношу, сжимаясь под его зрительным напором. — Или?
— Топай в душ, — отвечает Громов, тем самым закрыв эту тему.
До боли зажевав нижнюю губу, покорно сползаю с бортика и перебираю ногами по полу, поскорее прячась за дверью. В голове возникает настоящая звонница из сумбурных, пугающих мыслей. Я надеюсь, что он просто хотел внушить в меня страх, закрыть мой говорливый рот. Но росток сомнений уже проклевывается, и мне лучше держать язык за зубами, не испытывать терпение Громова.
Смотрю на свое измученное отражение в зеркале, и хочется взвыть. Меня бросил парень, а я, вместо того чтобы рыдать в объятиях подруги, стала героиней какого-то бредового кошмара. Знала бы обо всем этом мама, которая постоянно твердит, что у такой голубоглазой милашки, как я, впереди сказочное будущее, взяла бы свои слова обратно. Я потеряла парня, потеряла работу, на три дня потеряла свободу, и даже могу потерять жизнь. Я неудачница. А сказка для принцесс.
Вдох. Выдох. Напоминание себе, что я еще жива, и рубашка с брюками летят на пол. Остаюсь лишь в своем простеньком хлопковом белье: бюстгальтере с эффектом пуш-ап, чтобы хоть как-то придать значимости моей слабой «двоечке», и трусах-слипах макси. Да, у меня ухоженная кожа, модельные бровки, аккуратный нос, большие раскосые глаза и в меру пухлые губки, прекрасно расположенные на типичном славянском овале лица. У меня даже дорогое окрашивание своей природной русой шевелюры длиной ниже лопаток. Холодный серебристый блонд, не сходящий с пика своей популярности. Потратила на него все, что мне деньгами на день рождения подарили. Но когда на гармонично сочетающейся со всем этим стройной фигуре белье от китайского производителя, вся красота меркнет. Увы, это все, что мне по карману. Ажурные трусы той же доступной моему финансовому недостатусу марки — это прямой билет к дерматологу.
Снова вдох. Тяжелый и тоскливый. На пятьсот обещанных мне баксов можно немного прибарахлиться в хорошем бутике, но ведь скоро мне предстоит искать работу и на что-то жить…
Выдох. Помечтала и хватит. Забрасываю руки назад и щелкаю застежкой бюстгальтера в тот самый момент, как за моей спиной распахивается дверь. Застыв на пороге, Громов следит за упавшей передо мной вещичкой, медленно скользит глазами по моим ногам, обводит взглядом бедра, талию, спину и врезается им в отражение.
Резко прикладываю ладони к бугоркам груди. Миленькие мои. Маленькие мои. Какая же радость, что вы такие аккуратные!
— Выйди! — рявкаю, офигев от его наглости.
Он делает шаг вперед.
— В другую сторону!
Приближается ко мне со спины, вызывающе разглядывая каждый изгиб моего тела и лишая возможности шевелиться. Тронусь с места, потянусь за вещами — и распахну перед ним свою грудь. Мне хоть и не тягаться с Инессой, но все равно свое, родное, никем нетронутое, пусть и мелковатое, особенно для зажравшихся мажоров.
— А у твоего Радика что, глаза на заднице? — вдруг спрашивает с усмешкой, чем больно обижает меня.
Да, я не модель. Ростом не удалась. Но попка торчком, грудь высокая, талия на месте и плечи не шире бедер. Да и что это за мода пошла — по внешности бульдозером проезжать?! Мне вот, может, его уши не нравятся, или мизинец на левой ноге, я же не смеюсь над ним!