Три Анны - стр. 43
Обняв Маришку за талию, Аня остановилась на мосту через Урсту, с наслаждением вдыхая речную пыль, наполненную свежестью и влагой. Глухо застёгнутое платье давило на плечи, словно броня средневекового рыцаря. С завистью Аня смотрела на резвящихся у берега ребятишек – мальчишки отдельно, девочки отдельно.
Пареньки, скинув рубашки, саженьками плавали наперегонки, задорно поглядывая на робких подружек, которые, сбившись стайкой, осторожно бродили по мелководью, приподняв до колен лёгкие сарафанчики.
Представив, как речной песок нежно щекочет ноги купающихся, Ане тоже захотелось разуться и окунуть ступни в воду. В детстве они с нянюшкой часто ходили сюда отдыхать.
Анисья обыкновенно устраивалась на плоском валуне, горячем, как сковородка, а Аня бегала по реке, счастливая и беспечная. Как-то раз, тихонько улизнув от задремавшей Анисьи, Аня нашла маленькую запруду, сооружённую мальчишками из ближней деревни. Вода в ней почти высохла, и в донном иле барахтался огромный карась, задыхающийся на воздухе. Тяжело хватая ртом воздух, он косил на Аню остекленевшим глазом и раздувал жабры, безмолвно взывая о помощи, но, когда Аня попыталась его поймать, чтобы выпустить в реку, карась ловко извернулся.
– Иди, иди сюда, глупый, – приговаривала она, безуспешно ловя юркую рыбу.
После долгих попыток спасти карася она приняла единственно верное решение и, решительно скинув сарафан, без колебаний поймала рыбину в мокрый подол.
Ох, и досталось же ей тогда от Анисьи! А мамушка не ругала, а напротив, смотрела на дочь с молчаливым одобрением. С тех пор прошло всего каких-нибудь десять лет, а кажется, что те события происходили в другом мире, наполненном светом материнского тепла и детской беспечностью. Пока девушки стояли на мосту, солнце вошло в зенит, заставляя Аню то и дело вытирать выступающий на лбу пот.
– Неужели тебе не жарко? – поинтересовалась она, глядя на бледное лицо подруги, сухое и чистое.
– Нет.
Мариша подняла голову, прищурившись от бившего в глаза солнца, и показала рукой на стремительных ласточек, мелькавших у самой воды:
– Смотри, как низко летают. Быть грозе. Счастливые птахи. Свободны, беззаботны…
Она взглянула в глаза подруге и увидела на Маришиных губах слабую улыбку.
– Скажи, Аннушка, ты хотела бы стать ласточкой?
– Ласточкой? – Ане вспомнился низкий мужской голос, с придыханием произнёсший «ласточка моя», и она ощутила, что её и без того пунцовые щёки стали ещё краснее.
Хлопоты, связанные с приездом подруги, почти вытеснили из души думы об Алексее, последнее время часто приходившие на ум. Если бы у Ани спросили о её чувствах к Свешникову, она затруднилась бы с ответом, но одно знала наверняка: он был тем человеком, которого она желала бы иметь в друзьях. Перебирая в памяти их последнюю встречу в саду и его признание в любви, Аня то заливалась румянцем стыда, то мечтательно улыбалась, но тут же себя сурово одёргивала: негоже молодому человеку столь дерзко поступать со своей избранницей. Полюбил девицу – приди к её отцу чин-чином, поклонись долу да попроси руки по всей форме. А ночью по садам суженую подкарауливать дурно и непорядочно. Увидит случайный прохожий – греха не оберёшься и честное девичье имя замараешь. Нянюшка сказывала, что в деревнях старики и по сию пору держат строгие порядки, чтоб молодёжь не баловала: проводил парень девушку до дому три раза – женись.