Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - стр. 7

Я не клинический психолог, а социальный и не являюсь специалистом по медиа. Но кризис психического здоровья подростков – это актуальная и сложная тема, которую невозможно понять с точки зрения одной дисциплины. Я изучаю нравственность, эмоции и культуру и в процессе освоил подходы и инструменты, которые могу применить в исследованиях детского развития и психического здоровья подростков.

Я активно работаю в области позитивной психологии с момента ее зарождения в конце 1990-х годов, исследуя причины счастья. Моей первой книгой стала «Гипотеза счастья»[18], где я рассматриваю десять «великих истин» о том, как прожить яркую жизнь, открытых древними культурами Востока и Запада.

На основе этой книги я разработал курс «Расцвет», который читал до 2011 года, пока занимал должность профессора психологии в Университете Вирджинии. Сейчас я преподаю его в Школе бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета студентам бакалавриата и магистратуры делового администрирования. Я видел, как растет уровень тревожности и зависимости от гаджетов, когда моими студентами стали не миллениалы с раскладушками, а представители поколения Z, использующие смартфоны. Их откровенность в обсуждении проблем психического здоровья и сложных отношений с технологиями помогла мне многое осознать.

Моя вторая книга, «Праведный разум»[19], посвящена моим собственным исследованиям эволюционных психологических основ нравственности. В ней я рассматриваю причины, по которым политика и религия разобщают хороших людей, и уделяю особое внимание общечеловеческой потребности принадлежать к моральным сообществам, с которыми они разделяют общие цели. Эта работа помогла мне понять, что социальные сети, какими бы полезными они ни были для взрослых людей, не могут быть полноценной заменой реальных сообществ, в которых дети росли, формировались и воспитывались на протяжении сотен тысяч лет.

Однако именно третья книга привела меня к изучению психического здоровья подростков. Мой друг Грег Лукьянофф одним из первых заметил резкие изменения, произошедшие в студенческих городках. Студенты начали использовать те же искаженные модели мышления, что он научился распознавать и преодолевать благодаря КПТ (когнитивно-поведенческой терапии), которую начал изучать после тяжелого депрессивного эпизода в 2007 году.

Грег – юрист и президент Фонда за индивидуальные права и самовыражение, издавна помогающего студентам отстаивать свои права перед строгостью администрации. В 2014 году он заметил нечто странное: сами студенты начали требовать, чтобы колледжи защищали их от «небезопасных» литературы и спикеров. Грег предположил, что университеты неким образом учат студентов использовать когнитивные искажения – такие, например, как катастрофизация, черно-белое и эмоциональное мышление – и что это может являться причиной их депрессии и тревожности. В августе 2015 года мы изложили эту идею в эссе для журнала Atlantic под названием «Избалованность американского разума».

Мы оказались правы лишь отчасти: некоторые университетские курсы и новые академические тенденции[20] действительно непреднамеренно способствовали развитию когнитивных искажений. Однако к 2017 году стало ясно, что рост депрессии и тревожности наблюдается в разных странах, затронув подростков всех уровней образования, социальных слоев и рас. В среднем люди, родившиеся в 1996 году и позже, психологически отличались от тех, кто родился всего несколькими годами ранее.