Треугольное лето - стр. 26

Правда, говорит Й.

Ъ свое дело знает.

Какое?

Да любое.

Вот что ни скажите Ъ сделать, то он и выполнит. Недорого. Договоримся.

Ъ смотрит на заказчика.

Ждет.

А как заказчика зовут, Ъ не знает, Ъ знать такое не положено.

– Завтра ледяной спор, – говорит заказчик.

(Это еще вчера разговор был)

– Завтра, – кивает Ъ.

(Это древний обычай такой – кивать)

– Я поставил все на замерзший Везер.

Ъ слушает, не понимает, Ъ думает, что он там поставил на Везер, это что такое вообще… А-а-а, Везер, Везер, ну, конечно же, только как на него можно что-то поставить, нельзя ничего ставить на воду…

А.

Ну да.

– Вы… сделали ставку.

– …на замерший Везер.

Ъ хочет посочувствовать, ну еще бы, жара стоит, где ж тут Везер замерзнет.

– Замерзнет, – говорит заказчик.

(А как зовут его, Ъ не знает)

Ъ пытается возразить, смотрит на заказчика, который третий раз повторяет с нажимом:

– Замерзнет.

Ъ догадывается. Кивает.

– Замерзнет.

Договариваются о цене. Заказчик сердится, да что такое, да без ножа режете, да кто ж такую цену заламывает…

Ъ разводит руками, а вы как хотели, это же мне в космос подниматься придется, и много еще чего, что значит, почему в космос, по кочану, да по капусте.

Заказчик (а как его зовут, неизвестно) сердится, разворачивается, да сто лет вы мне не нужны, да я другого найду, да таких как вы тут вагон и маленькая тележка по сто рублей за ведро…

Ъ тоже разворачивается.

Тоже уходит, сто рублей так сто рублей, за ведро, так за ведро…