Третья Война рас, сказ о героях - стр. 25

– Ну-с, эльфийская тварь, – сказал Римун на всеобщем языке, взглянув на Лирина и изредка брызжа слюной, – плохо ты город оборонял. Только вот жертвы у меня есть – это плохо. За кровь кровью платят, знал это? Готов к смерти?

– Моя смерть будет гордой, в отличие от твоей, выродок, – со злостью смотря Римуну в глаза, сказал Лирин.

– Что ж, это может быть и ложью. Выбирай, каким образом мне тебя убить?

Лирин, дёрнувшись и немного освободившись от захвата солдат, исподлобья посмотрел на Римуна. Один из захвативших ударил кулаком Лирина по лицу. Эльф сплюнул кровь и частички зубов под ноги Римуну, а после попробовал сплюнуть ему в лицо, но головокружение и гул не позволили ему это сделать и Лирин промахнулся.

– С нами Боги, а с вами никто! – вскричал Лирин, переставши кривить лицо.

Римун замахнулся мечом и отрубил Лирину голову. Лицо эльфа приняло гордый и смелый вид. Увы, но в последний раз. Римун, заливаясь от смеха и вытирая кровь с меча, закричал:

– Ну и где твои Боги, когда они так тебе нужны, а?! – смех Римуна становился всё зловещее. Немного успокоившись, Римун приказал солдатам: – Насадить его голову на пику! Через глаз! Левый! Ха-ха! И его приближённых офицеров так же! – полностью протерев меч, Римун выкинул ветошь куда-то за дверь и залился смехом, его поддержали собравшиеся солдаты вокруг.

Тело Лирина, как и остальных погибших эльфов, собрали в кучу и сожгли. Те эльфы, кто сдался или выжил, были отправлены в Рэлоград в качестве рабов. Распределили их по расе или хотя бы примерной расе, ибо эльфийские народы часто вступали в союзы между собой, чем и создали путаницу. Город Стэниот был захвачен, войска готовились к дальнейшему продвижению, а корабли начали всё чаще и чаще бороздить просторы морских границ.

Запах горящего мяса, отчасти напоминающего телятину, чувствовали эльфы ближайших к Стэниоту деревень, что приводило их в ужас…

Письмо Лирина было доставлено через пять дней.

Янгид сидел на земле, оперившись спиной о стену трактира «Синий эль», в котором было не так много народу, как в середине дня или ближе к полуночи. Обычно в вечера многие жители Эльграда сидят по домам, отдыхая от тяжёлого рабочего дня. Янгида не смущало то, что на него озирались прохожие. Их лица выражали некое отвращение, перемешанное с непониманием. Глядя на лица прохожих, Янгид думал, что они, находясь возле него, мыслили: «Фи, какое одеяние, а сидит на сырой земле». На самом деле эльфу попросту было удобно сидеть на земле, нежели на бочках, стоявших около входа в трактир, или на какой-нибудь скамейке, занятой старыми эльфами и эльфийками.

Янгид достал из кармана своего одеяния небольшую трубку и табак, завёрнутый в одноцветный лоскуток. Тщательно насыпав табака в трубку, Янгид зажёг её тлеющими веточками, зажжёнными от ближайшего факела, и начал курить. Вообще, у эльфов не было в обычае курить что-либо, но Янгиду понравилось это дело после того, как он побывал в людских деревнях ближе к Рунилоду, а было это, довольно-таки, давно, ещё во времена его путешествия по Северу.

Курение помогло Янгиду немного отвлечься от мира и его бесконечного движения, он на немного почувствовал себя свободным от забот и проблем. Его блаженство прервал лёгкий толчок в бок, похожий, скорее, на тычок указательным пальцем. То был Делаон, он стоял и смотрел на Янгида тем самым взглядом, с которым сидел в Зале Советов. Вместе с Делаоном пришли стражники, они с важным видом осматривали округу и часто прищуривали взгляд, показывая этим то, что они заняты делом, а не просто так стоят рядом с воеводой.