ТРЕТЬЯ КАРТИНА МИРА или ОТ СУМЕРЕК К СВЕТУ - стр. 11
«Понимание – это сущность, приобретённая из сведений, преднамеренно выученных. И из всевозможных опытов, лично пережитых. К примеру, если бы сейчас ко мне пришёл мой любимый брат и попросил поделиться с ним хотя бы десятой долей моего понимания, то, как бы я ни жаждал помочь ему, я не дал бы ему и тысячной доли того, что он просит. Я ничего не смог бы для него сделать, так как у него нет ни знаний, ни опыта, которые я довольно случайно приобрёл за свою долгую жизнь.
Понимание – следствие всей намеренно полученной информации и личного опыта, тогда, как знание – есть всего лишь автоматическая последовательность слов в предложении. Совершенно невозможно, даже при самом страстном желании, передать кому-либо собственное внутреннее понимание, сформировавшееся в процессе жизни в результате вышеуказанных факторов; и кроме того, как я недавно установил… существует закон, согласно которому, когда один человек что-то говорит другому – либо для его познания, либо для его понимания, суть того, что воспринимается, зависит от сути самого говорящего.
…Только понимание,– утверждает Гурджиев,– может привести к сущности. Знание же – это всего лишь преходящее присутствие в нём. Новое знание сменяет старое, итогом чего становится переливание из пустого в порожнее. Человек должен стяжать понимание, оно одно способно привести к Богу. А чтобы быть способным понять некие природные феномены, согласующиеся или не согласующиеся с законом, следует, прежде всего, сознательно воспринять и впитать сведения об объективной истине и реальных событиях, происходивших на Земле в прошлом, а во-вторых, необходимо усвоить все результаты различных произвольных и непроизвольных опытов». (5)
Есть и другие варианты объяснений загадок понимания и не понимания тех или иных вещей, которые наблюдаются в повседневно-бытовых и профессиональных межлюдских контактах. Они вполне естественны, поскольку, заложены, так сказать, природой в мыслительный аппарат человека, индивидуальность которого порождает пестроту разнообразий точек зрения и позиций.
Однако данное Г. Гурджиевым объяснение этого фактора, и ссылка на им замеченный некий закон, по которому тот, кто «говорит другому – либо для его познания, либо для его понимания, суть того, что воспринимается, зависит от сути самого говорящего» (подчёркнуто автором) – не совсем убедительно и, вероятней всего, может касаться какого-либо отдельного, частного случая. Расплывчато звучит и его формулировка ПОНИМАНИЯ, являющейся по мнению Гурджиева «следствием намеренно(подчёркнуто автором) полученной информации и личного опыта.
Под намеренным получением информации, очевидно, следует понимать почерпнутые им знания из учебников и иных источников, которые должны и не могут не соответствовать личному опыту и наблюдениям. А если увиденное и пережитое не вмещается в границы усвоенного, что тогда? Оно ложно и ничтожно потому что непонятно?!.. Почему?!.. Оно же есть и существует. Эту сторону вопроса Гурджиев обходит молчанием. Он не в состоянии ответить на него потому, что его утверждение слишком заземлено и топчется у порога трёх закрытых дверей, за двумя из которых лежат тоже всем известные научно аргументированные и признанные два концептуальных взгляда на картину мира – Исаака Ньютона и Владимира Ивановича Вернадского.