Третий Шанс - стр. 43
К вечеру пошёл дождь. Основательный, тяжёлый, надолго. Коля отправился вниз, стрельнуть что-нибудь перекусить у Пекиныча, и столкнулся на лестнице с Петром Робертовичем.
– Николай, – сказал Петр Робертович серьёзно, перегородив Коле дорогу, – я одно место знаю, там цветы полевые. Километра три с половиной отсюда. Если бегом, до ужина успеем. Ну как, нужен букетик?
Коля посмотрел в окно на дождь, хлеставший по реке, по траве и по окнам, и хлопнул Петра Робертовича по плечу.
– Отличная идея! Кто вы были по званию?
– Был? – Пётр Робертович расплылся в улыбке. – Полковник Шереметьев, позывной «Бриз»! – Петр Робертович выпрямился и щелкнул каблуками. Вроде в кроссовках был, а так залихватски получилось, красота! – Через десять минут у выхода в спортивном обмундировании, курсант!
И исчез. Просто как в воздухе растворился.
Ну, и побежали.
Одежда не пропускала воду, но майка и штаны были свободные, и влага проникала повсюду и отовсюду, и уже через пять минут Коля стал весь мокрый. Однако полковник с самого начала задал такой темп, что холодная вода оказалась скорее благом. Небо нависало тучами и, несмотря на дневное время, было темно, как в сумерки. Вдали, где-то у Москвы, сверкали молнии, а потом небо грохотало – громко, раскатисто. И какие бы ни развились сейчас технологии, какие бы ни изобрели материалы для спортивной одежды, – бежать было тяжело, мокро и скользко. По молодой траве, в которой подчас не видно ямок, кочек и упавших веток. Так было всегда, и сто лет назад, и тысячу. Так бегали в детстве под дождём… Только вот сейчас мама не выглянет в окошко, чтобы крикнуть: «Коля, немедленно домой!». Нет, сейчас нужно просто бежать. Быстро, чтобы не отстать, и размеренно, чтобы не сбилось дыхание. Так, как учил полковник на тренировках. И в этот момент вдруг показалось, что нет ничего – ни прошлого, ни будущего. Только он и полковник, и чёрное небо, и ливень… И где-то впереди цветы для любимой.
«Бриз» остановился неожиданно, и Коля чуть было не влетел ему в спину. Вот теперь дыхание сбилось, из горла пошёл хрип, и Коля повалился на траву. И мир в этот момент стал простым и понятным. Вот он, Коля, вот полковник, вот три жиденьких кустика со съёжившимися от дождя белыми бутончиками, вот дождь. И совсем рядом, в трёх с небольшим километрах, любимая девушка, близкая и почти родная. И ещё несколько очень близких людей. И где-то почти в ста годах позади другой Коля, совсем другой, со своей семьёй, своими радостями и печалями, и со своими близкими людьми. Осознанно или неосознанно, но по-настоящему близкими и родными. И этот, нынешний, Коля всегда будет по ним скучать и всегда будет помнить их… Их глаза и голоса, интонации и жесты, слова и то, что между слов, их запахи и прикосновения, и их общие радости и печали. И в его сердце всегда будет уголочек, в котором все они остались с ним. Насовсем. И ещё тот, который написал: «Я никогда так сильно не хотел ЖИТЬ!». А сейчас есть он, нынешний, настоящий. В другом времени, в другом мире. И теперь это его время, его мир и его жизнь. Теперь это и есть настоящее. А будущее… оно совсем неизвестное, неопределённое. Только в этот раз Коля точно постарается, чтобы это будущее было светлым, интересным и ярким – для его близких и для него самого. Именно в такой последовательности.