Третий Шанс - стр. 33

Знаешь, за что бы я отдал все на свете самые интересные фильмы и вообще всё, что в кино, по телевизору и в игровой приставке? За то, чтобы хотя бы десятую часто этого времени, на развлекуху потраченного, просто гулять в парке. Семьёй. Аня, дочки – они ведь всегда были так близко, а мы с тобой были от них слишком далеко. Мыслями и душой мы слишком часто были не с ними.

Больше я к ним не ездил. Хотя, завтра меня отвезут посмотреть на них из машины. Я попросился в последний раз их увидать.

И вот ещё. Знаешь, какая мысль была первая, когда я понял, что меня «разбудили» через десять лет? Как на этом срубить бабла и как бы тот прежний Коля мне конкуренцию не составил. Не знаю, когда и с какой мыслью «проснулся» ты. А знаешь, что бы первое я спросил сейчас? Живы ли мама и папа.

Я был на их могиле. Они вместе. Если бы «проснуться» на полгода раньше, я бы успел застать маму и с ней поговорить… И ещё раз услышать её, услышать, что она скажет. Хотя, нет, слова-то помню. Только вот смысл приходит лишь сейчас.

Чувствуешь, как изъясняться стал? Скажи, не как раньше! Это польза литературы. Хочется поставить смайлик, но культура не позволяет)))

И ещё одна моя надежда – это ты. Проживи так, чтобы у нас с тобой были потомки, и чтобы они тобой гордились. И чтобы мы гордились ими.

Когда уже обратно в клинику возвращался, песня по радио была. «Ромео и Джульетта» Галанина. Послушай… Может, поймёшь что… Меня зацепило. А может быть, ещё успеешь их застать.

Удачи!

Коля»

И ещё в конверт была вложена фотография. Семья.

Он плакал. Лежал и плакал. В подушку, в рукав, уткнувшись в стену. Пытался вспомнить лица, прикосновения, запахи, жесты, слова. Самые-самые мелкие детали. Вспоминалось легко, потому что было совсем недавно. И накатывала новая волна, и он опять плакал. Беззвучно, лишь непроизвольно дёргая плечами.

Уже когда солнце начало клониться к горизонту, в комнату вошёл профессор. Без стука, только скрипнула половица. Вошёл, снял очки и серьёзно посмотрел на Колю.

– Прочитал? Переживи сегодняшний день, Коля. У тебя новая жизнь. И ещё один шанс прожить её достойно.

– Спасибо… тебе… сказать?.. – сквозь всхлипывания в три приёма сумел проговорить Коля. – Вершитель судеб хренов!

– За шанс? Это уж тебе решать. До завтра.

И вышел.

И Колю мысли совсем унесли, и время остановилось, и дальше всё было как в забытьи…

… как на дне рождения у Андрюхи познакомились с Анькой, как с родителями ходил в цирк и обляпался мороженым, как в сервисе чуть машина с подъёмника не грохнулась, как Машку на шее катал, а она его описала, как зимой в школе железный забор лизнул, как папа ушёл из дома, а потом вернулся, как Машка, визжа, на санках каталась с горки, как умерла бабушка, как в садик пришёл с новой машинкой, как родители «отмазывали» от армии, а он понтовался, мол, пойду послужу, как на первой работе спёр коробку шурупов, а его поймали, как первый раз курил за школой и закашлялся, как неумело объяснялся Аньке в любви и как, если приходил не поздно, кричал с порога: «Эй, ребёнок, а ну марш отца встречать!», и как приходил поздно, и как непростительно часто это делал, и как папа отходил его ремнём за разбитую дверцу серванта, и мамины пироги, и папин шашлык, который сам так и не научился готовить…

… и он, опять переживая уже оставшуюся позади жизнь до мельчайших, почти забытых деталей, изо всех сил цеплялся за прошлое.