Третий Шанс - стр. 20
– Чё? – Коля ошалело захлопал глазами.
Милена вздохнула. Да, опять следует объяснить.
– Паластрум управляется мыслеобразами. Я просто смотрю туда, куда хочу ехать, поддерживаю мыслеобраз скорости, и паластрум следует за моей мыслью. Только, в отличие от настоящих гонок и от вождения, как в ваше время, паластрум сам выбирает траекторию и не позволяет выйти за предел скорости, когда возникнет риск аварии. И всё удовольствие сводится к тому, – Милена опять вздохнула, но уже с искренней грустью, – чтобы на такой скорости успевать выбрать деревья, между которыми хочешь пролететь. Этакая иллюзия экстрима.
Коля открыл было рот, чтобы спросить, гоняла ли она по-настоящему, когда никакая автоматика не страхует, но пейзаж за окном сменился – паластрум выкатился туда, где раньше тянулось Новорижское шоссе. Теперь это была широкая дорога, поросшая густой и короткой тёмно-бурой травкой. По ней в обе стороны катились паластрумы самых разнообразных размеров, форм и цветов. Коля, вспомнив своё буквально вчерашнее околоавтомобильное прошлое, отметил, насколько стремительно и стильно выглядел их «Астон Мартин» на фоне других машин. Некоторые паластрумы двигались сами по себе, другие были сцеплены в составы.
– Прицепимся или сами поедем? – спросила Милена.
Вот нашла кого спросить, подруга из будущего!
– А как лучше?
– Не знаю, как сам хочешь, – Милена пожала плечами, а Коля отметил небольшую заминку, когда Милена обратилась к нему на «ты». Он и раньше это замечал, но как-то не акцентировался. А девушка весело добавила: – Если прицепиться, то дешевле получается, но мы можем себе позволить и сами по себе.
– Тогда давай сами. Только без экстрима, ладно?
– Хорошо, – согласилась Милена. – Только в тоннеле лучше будет прицепиться, быстрее получится, потому что коридоры для составов приоритетные, особенно если там общественные паластрумы.
– Типа автобусы?
– Типа того.
Милена легко и с удовольствием подхватила новые для неё выражения «типа» и «как бы», и Коле это очень нравилось.
– А тоннель зачем?
– В тоннеле разреженный воздух и магнитная подушка, и скорость движения очень большая. Паластрумы просто несутся, не касаясь пола и стен. От Москвы до Петербурга теоретически за час по тоннелю можно доехать, если без остановок для присоединения или отсоединения. И в городах движение по поверхности в основном запрещено, поэтому паластрумы едут под землёй, а выход в город через специальные терминалы. Ну типа ваших станций метро, только логистика сложнее.
– Как бы, – подхватил Коля, – где машину бросил, к тому терминалу потом возвращаться?
– Неа, – Милена отрицательно качнула головой, отчего её каре сделало восхитительный лёгкий взмах. – Паластрум прибудет к тому терминалу, куда вызовем. Пока не вызвали – ждет на парковке.
– Подземной?
Милена внимательно на него посмотрела, но во взгляде сразу заиграла ирония.
– Сам догадался? А Иннокентий Аристархович про тебя говорил: «Мозги оставил как есть, хотя надо было бы подкрутить».
Вот гад Кеша!
– Ну что ты! Как же, сам! Да разве ж я это… Короче, по телеку увидел.
И рассмеялся, и Милена тоже рассмеялась.
Тем временем «Астон Мартин» догнал состав из нескольких паластрумов, один из которых, судя по размеру, был «автобусом», а два других были такси, если, конечно, у них тут в будущем жёлтый цвет и шашечки по борту означают то же, что и в Колино время. И в этот момент стёкла… как это сказать… помутнели. Пейзаж исчез, окна стали матово-белыми и… засветились?