Третий рейх: символы злодейства. История нацизма в Германии. 1933-1945 - стр. 20

Евреи, писал Трейчке, являются кочевым народом, и даже в Берлине есть «множество евреев, в душе остающихся, несмотря на то что они усвоили немецкий язык, инфантильным восточным племенем». Главным свойством еврейской натуры является их «дикий и страстный коммерческий инстинкт, их чудовищная расовая спесь и их смертельная ненависть к христианству». У них нет ни родины, ни политического инстинкта. «Евреи – наше несчастье». Преподобный профессор Паулус Кассель в 1880 году дал отповедь Трейчке, который – по словам Касселя – не первый ополчился против евреев, но не преминул подлить масла в огонь. Кассель утверждал: «Пропасть между европейским и семитским духом существует со времен Тацита, который говорил о проклятии рода человеческого. Эта постыдная фраза высокомерного римлянина была брошена в адрес христиан». Хотя Иисус говорил, что спасение придет от еврея, Трейчке продолжал без устали повторять: «Евреи наше несчастье». Такое трусливое и антихристианское учение, снова возразил Кассель, и есть подлинное несчастье нашей нации.

Когда еврейский критик нелицеприятно отзывается о немецкой книге, немцы тут же поднимают крик о непомерной еврейской наглости. Когда Вагнер видит, что некоторые евреи предпочитают ему Мендельсона, он начинает писать о засилье евреев в музыке. Теперь Трейчке кричит о том, что «энергичные молодые евреи иммигрируют в Германию с Востока и пока продают брюки, но их дети и внуки будут заправлять на бирже и руководить прессой». Эти евреи, напомнил Кассель не в меру пылкому историку, в свое время бежали из Германии от жестоких преследований крестоносцев, и многие из этих евреев стали достойными людьми во многих сферах жизни как в Германии, так и в других странах Европы. Вместо того чтобы третировать евреев, как продавцов брюк, Трейчке стоило бы помочь им стать полезными людьми.

Раввин Й. Глюэк тоже выступил против Трейчке в 1880 году. Евреи, писал он, не являются «чуждыми элементами» в Германии. Наши колыбели и колыбели наших отцов стояли на немецкой почве, немецкий язык – наш родной язык, когда отечество призывает нас на войну, мы проливаем за него свою кровь. Глюэк напомнил озабоченному профессору истории, что многие алчные епископы, князья, графы и бароны прошлых веков находили «несчастных евреев» подходящим объектом грабежа. Еврейский журналист доктор С. Мейер тоже ответил на обвинения Трейчке, заявив, что во Франции живет намного больше евреев, чем в Германии, но там нет ни Трейчке, ни Штёкера, ни Марра. Мейер процитировал статью из католической Kölnische Zeitung, которая писала о немецком антисемитизме: «Некоторые из наших современных ярых антисемитов, вероятно, сильно тоскуют по тем чудным временам, когда от «семитских пришельцев» можно было избавиться, просто убив их». Газета порицала также тех «лютеранских служителей нашего Господа», которые бессовестно внушают нерассуждающей массе фанатичную ненависть к части сограждан, вместо того чтобы проповедовать любовь к ближнему.

Годом позже преподобный Кассель опубликовал еще один памфлет, в котором перечислил предшественников Трейчке. В 1798 и 1804 годах в Германии были напечатаны две листовки с нападками на евреев. В последующие годы на германской сцене появились новые антисемиты: Дюринг («отец церкви современного антисемитизма», назвавший Лессинга евреем); Бернгард Фёрстер; Вильгельм Марр и Адольф Штёкер, лютеранский пастор, проповедовавший, что «евреи ответственны за все наши беды». Штёкер, придворный проповедник Вильгельма I, называл евреев «…большой опасностью для национальной жизни немцев». Верно, конечно, что евреи в древние времена пронесли веру в единого Бога, как священное пламя, но после этого они снова впали в мерзкое идолопоклонство. Только немецкое христианство сумело исцелить эту язву. Евреи нашего времени – безбожная, отрицающая религию сила, яростно борющаяся против христианства и пытающаяся с корнем вырвать как христианскую веру, так и национальные чувства немцев. Пламенными словами – которые жадно глотала толпа – он говорил о Германии, страдающей от засилья евреев, и предлагал ввести новые законы, чтобы противостоять еврейскому диктату над немецкой народной жизнью. Если же эти законы не будут приняты, то наше будущее окажется под угрозой, германский дух будет иудеизирован, а сама Германия обнищает. Так говорил ведущий лютеранский пастор Германии. Пастор Кассель называл его «фатальной личностью». Кассель приводит слова одной немецкой христианки о том, что «фанатичный антисемитизм приведет к смертоносному буйству нецивилизованной массы. И разве не будет в этом двойной вины интеллектуалов?». Женщина уже тогда предвидела то, что произошло в Германии всего шестьдесят лет спустя.