Третий (не) лишний - стр. 5
- Сам ты малявка, а я здесь новенькая.
- Новенькая? – протянул он, - Так, значит, ты еще не знаешь местных непреложных правил?
- Каких-каких правил?
- Непреложных!
- Не знаю, что это значит, - дернула плечом, - И вообще, что ты ко мне пристал? Беги, куда бежал, а я воспитательницу жду.
Мальчик прищурил глаза и всем видом показывал, как ему не понравились мои слова.
- А ну, слезай с подоконника. Буду учить тебя нашим правилам! И первое из них – левой жрачкой всегда нужно делиться со старшими. Вот ты пряник хомячишь, отдавай половину!
Он даже подпрыгнул от нетерпения вплотную ко мне и протянул свою испачканную конечность за сладостью. За что тут же получил по ней ощутимый шлепок. Я не собиралась делиться, когда меня так нагло разводят.
- Ах ты, мелюзга противная, - заверещал он.
И как по команде на его крик из-за поворота вылетела ватага мальчишек. Увидев нас, они замерли, но уже через мгновение присоединились к своему дружку и громко выкрикивали тому слова поддержки. Все банально сводилось к тому, что меня следовало проучить «за неуважение» и «жадность».
Я и опомниться не успела, как рыжий стянул меня за ноги с подоконника и уселся сверху, дергая за волосы.
- Надо было сразу делиться, козявка! – победно ухмыльнулся он, откусывая от моего пряника.
Его друзья улюлюкали и смеялись надо мной, выкрикивая обидные шуточки. А мне хотелось расплакаться. Не успела еще даже оформиться в детдоме, как уже завела себе врагов. Ну как это возможно?
Изловчившись, я тоже умудрилась пнуть обидчика, попасть кулаком ему по носу и укусить за ухо так, что у него аж кровь пошла. Забыв, что я девчонка, я дралась так отчаянно, как не могла себе представить.
Клубок из наших тел катался по полу, периодически врезаясь в ноги толпы. Теперь группа поддержки разделилась, и кто-то откровенно поддерживал меня, а кто-то оставался верен своему другу.
К тому моменту у меня уже была разбита губа, саднила щека, и кофта свисала лоскутками с плеча.
Все прекратилось внезапно. Просто кто-то из подошедших ребят резко оттащил от меня рыжего и сам как следует ему вмазал по наглой физиономии.
- Еще раз полезешь к девчонке, и я тебя отделаю так, что мама родная не узнает. Ты меня понял? – прорычал незнакомый долговязый мальчишка.
- А тебе до нее какое дело? – жалобно пропищал рыжий, вытирая кровь с уха, - Она вообще тут новенькая. Надо было научить ее нашим правилам! Вот я и объяснил ей…
- Объяснил? – ухмыльнулся защитник, - По-моему, это она тебе пару раз «объяснила» и чуть не откусила ухо. Ты теперь будешь, как Ван Гог, с одним ухом.
Толпа насмешливо заулюлюкала. Чувствую, новая кличка теперь надолго привяжется к рыжему (забегая вперед, так оно и оказалось).
- Вечно тебе больше всех надо, - заныл нападавший, - Чего пристал, дел других больше нет что ли? Шел бы ты, Демьян, на…
- Заткнись, пока я твое ухо совсем не оторвал, - ласково перебил мальчишка, - Пшшел отсюда. И вы все расходитесь, нечего тут стоять, разинув рты.
Ребятня обижено загудела, но спорить не стала. Полминуты и в коридоре уже никого не было, только две головы медсестричек опасливо выглядывали из-за двери кабинета. Демьян бросил на них презрительный взгляд, в котором читалось все, что он о них думал, и повернулся ко мне.
Я как раз пыталась встать с колен. Было очень больно, обидно и жалко себя. Новая одежда, которую мне пожертвовали в отделении милиции, пришла в негодность, серые трикотажные колготы оказались порваны, а от туфелек отлетел бантик. Да еще и длинные волосы растрепались. С косичек, в которые они были заплетены, рыжий сорвал резинки, и сейчас копна волос вьющимся водопадом легла на спину и плечи.