Третий ключ - стр. 27
Оборачиваюсь.
«О! Пожрать принесли. И одёжку».
Одежда лежит на кровати. Та самая, что мне купила Корнелия, а вовсе не клоунский наряд от родимого ведомства. Его я даже под страхом расстрела не стал бы сейчас надевать. Репутация – она и в плену репутация. Один раз посадишь пятно, отмываться будешь целую жизнь.
Поднос с едой стоит на столе. Традиционная для чипольянцев паста, политая мясным соусом, салат, равиоли… Даже десерт имеется: канноли и сфольятелла на блюдечке. Плюс бутылка вина и пакет с соком. А еще вилка, штопор и нож. Это означает, что меня совершенно не опасаются. Что ж, всё верно, это только в кино герои открывают булавкой любые замки и протыкают врагов крохотной зубочисткой.
«А, кстати, что это здесь жужжало?»
Осматриваюсь и выясняю: «жужжали» выдвинутые из стены сантехприборы. Унитаз и раковина. Пусть мелочь, но мелочь приятная. Сервис в этой тюряге на высоте. Комфорт пленнику обеспечивается.
Отправляю «естественные потребности», показываю голокамерам… ну, будем считать, что фигу, и не спеша умываюсь. Затем натягиваю на себя футболку и джинсы, подтаскиваю к кровати стол и начинаю трапезничать. Вино решаю не пить, ни к чему сейчас затуманивать алкоголем голову. Мысли должны быть ясными.
Прием пищи длится недолго. Аппетит у меня хороший. Подъедаю всё до последней крошки, после чего лениво потягиваюсь и жду очередного прихода тюремщиков. Должны же они, в конце концов, хотя бы посуду убрать.
Тюремщики не слишком торопятся. От нечего делать беру в руки вилку и начинаю метать ее в стену напротив. Отрабатываю, так сказать, боевые и специальные навыки. Вилка, увы, в покрытие не втыкается. Так же как и столовый нож.
На это занятие убиваю, по ощущениям, почти полчаса. Время тянется медленно, словно густой сироп, вытекающий из стеклянной банки. Но, как известно, всякому ожиданию рано или поздно приходит конец.
Окошко в двери вновь открывается.
– Руки в окно! – раздается оттуда.
Просовываю руки в проем, на запястьях защелкиваются наручники.
«Лохи педальные! Где вас только дебилов учили? В нормальных тюрьмах руки за спиной сковывают. Во избежание, так сказать…»
Меня выводят из камеры, завязывают глаза и куда-то ведут по длинному извилистому коридору…
* * *
Совершить побег я не пытался. Мог бы конечно попробовать – руки-то, хоть и в наручниках, но всё же перед собой, а способы, как нейтрализовать конвоиров, мне хорошо известны. Однако, боюсь, в нынешней ситуации это глухой номер. Рыпнуться бы не успел, мгновенно получил бы иглу в шею или прикладом по кумполу. Тем более, на обоих охранниках бронекостюмы с закрытыми шлемами. Да и не знал я пока, где нахожусь и кто меня захватил. А узнать это было бы весьма интересно…
Идти нам пришлось недолго. Конвой остановился через сотню шагов. Меня втолкнули в какое-то помещение, усадили на жесткий стул и, хитрым образом приковав к нему за ноги и за пояс, сняли повязку с глаз.
Тюремщики удалились, и я принялся с любопытством осматриваться. Прямо передо мной стол, на который можно опереться локтями. За ним высокое кресло. Окна отсутствуют. Пол, стены и потолок окрашены в серый цвет. Освещение приглушенное, как в сумерках. Следящих приборов, что странно, в камере нет.
Справа, метрах в трех от меня, еще один точно такой же стул. В смысле, такой же, как подо мной. Приваренный к полу. Наверное, для второго пленника. Или пленницы. «Ага. Значит, Корнелия тоже где-то поблизости и, судя по всему, не подсадная утка и не предательница. Хотя… с выводами торопиться не будем. Подождём, чем закончится беседа с похитителями…» В том, что я их сейчас увижу, сомневаться не приходилось. Иначе, зачем было огород городить?