Третий изгой - стр. 7
Карлуша. День Ч 14:20
Игорь Михайлович мысленно отметил:
– «Не видно и не слышно Карлуши. Заныкался, Чувствует опасность.»
В голове Белова сформировалась фраза сказанная чужим, но очень знакомым голосом:
– «Что соскучился? Не особенно я и ныкаюсь, просто ситуация обязывает. Как говорят у них ноблес оближ»
Игорь Михайлович вздрогнул и стал испуганно таращиться по сторонам. Его ручная ворона как обычно сидела на шкафу и разглядывала его с независимым видом.
Появился Карлуша у Игоря Михайловича случайно. Белов спас его от неминуемой гибели еще, когда птица была несмышленым слетком, которым захотела полакомиться кошка. Вскармливание птенца отняло немало сил у Игоря Михайловича. Правда эти усилия с лихвой были вознаграждены обретением верного друга. Но как известно ни одно доброе дело не остается безнаказанным. С появлением птицы в душе Белова поселилась тревога. Игорь Михайлович, с одной стороны надеялся, а с другой стороны до боли в сердце осознавал, что птица однажды улетит и больше никогда не вернется. Но из друга нельзя делать пленника. Форточка в кабинете Игоря Михайловича была постоянно открыта и ничуть не ограничивала свободы птицы. В свою очередь Карлуша не пренебрегал прогулками на воле. Во время долгого отсутствия птицы на Белова наваливалась тоска и рвала душу в клочья горечь утраты. Радостное облегчение наступало, когда Карлуша появлялся в форточке. Со временем они оба, и человек, и птица, привыкли к такому положению вещей. Карлуша своим периодическими появлениями скрашивал однообразие деловых будней Игоря Михайловича.
Знакомство Планкета с Карлушей.
Белов посмотрел на птицу и улыбнулся. Ему вспомнилось как Планкет познакомился с его питомцем. Это случилось задолго до Дня Ч, и задолго до того, как образовалась проблема Ценципера. Планкет тогда только совершал первые шаги на новом поприще , но уже успел надоесть Белову своими частыми визитами.
В памяти Игоря Михайловича всплыли мельчайшие подробности той встречи вплоть скрипа двери в его кабинет. На пороге стоял Боб Планкет собственной персоной. На его лице расплывалась американская улыбка, показного дружелюбия:
– Хай, Гарри.
Из-за спины Боба выглядывало растерянное лицо секретарши Игоря Михайловича. Без слов было ясно, что ей нечего было противопоставить напору Планкета.
Сам Игорь Михайлович при желании мог дать фору в артистизме и более выпендрежникам, чем Боб. Он вальяжно привстал в своем кресле и развел руки в стороны жестом показушного гостеприимство:
– Какие люди почтили мою скромную обитель своим присутствием. Рад. Очень рад.
Тем временем Альтер Эго Белова уже состроило недовольную гримасу:
– «Какого черта его принесло. Теперь придется слушать его очередную ахинею, приправленную американскими теориями бизнеса.»
Игорь Михайлович приветливо улыбнулся гостю:
– Кофе не предлагаю. Конечно же виски? Вам Джек Дэниэлс, или Джемесон?
Боб небрежно отмахнулся рукой:
– Мне, все равно. Я иметь желание поговорить о делах.
Альтер Эго ехидно прокомментировало:
– «Тоже мне американец. До сих пор не составил ясного представления о сортах виски. Ну, ну. Посмотрим, что он на этот раз приволок в своем загашнике.»
В загашнике Боб приволок свое недовольство. Он крутил пальцами стакан с виски на столе и распинался о том, что работы в большинстве стартапов идут с недостаточной интенсивностью и выходят из графика бизнес плана. Белов согласно кивал головой и изредка вежливо поддакивал.