Третье пророчество - стр. 13
...Рабе внимательно посмотрел на Гиммлера. Было заметно, что тот вовсе не задумывался обо всех мелочах, которые только что пришли в голову штандартенфюреру. Гиммлер был слишком увлечен тем великолепным и шокирующим эффектом, который способно было дать чудесное явление сестры Люсии в Берлине.
– Ожидаются какие-либо согласования этой операции? – спросил Рабе, хотя и понимал, что зря задает этот вопрос.
– Вы сошли с ума, штандартенфюрер! – ледяным голосом ответил Гиммлер.
«Ну да, – с тоской подумал Рабе, – не дай Бог с кем-нибудь поделиться такой гениальной идеей».
– Но руководство абвера... – сделал последнюю слабую попытку Рабе, хотя в этом кабинете она не имела никакого шанса на успех.
– Ваше руководство будет знать лишь о том, что вы прикомандированы лично к моему штабу на время проведения специальной операции. Больше никаких деталей. Вам будет придана команда особого назначения, которая никакого отношения к вашему адмиралу не имеет. Это команда из моего личного резерва.
«Наверное, большие профессионалы, – мрачно подумал Рабе. – Таких-то мне теперь и надо».
– Желаете переночевать в крепости? – спросил ожидавший в приемной младший адъютант. – Генерал Вольф распорядился, чтобы вам отвели хорошую комнату.
– Благодарю, мне нужно возвращаться в Берлин, – хмуро ответил Рабе.
Он соврал. Позади у него была утомительная и долгая дорога, и если даже после нее оставались еще какие-то силы, то беседа с рейхсфюрером отняла их уже без остатка. Ему очень нужно было теперь выспаться. Но он совершенно точно знал, что не хотел бы оставаться в этом мрачном месте ни одной лишней минуты.
До Паденборга Рабе не сбавлял скорость. Проезжая огромный дом Гиммлера, в сумерках показавшийся еще более чудовищным, чем днем, он только прибавил газу. В Паденборге Рабе первым делом нашел отель и постарался побыстрее заснуть. Чтобы решить, как выпутаться из кошмарной ситуации, в которую он попал, необходимы были свежие силы.
Спасительный план он так и не придумал – ни на следующее утро в паденборгском отеле, ни на обратной дороге в Берлин, ни позже. Поэтому в Лиссабон штандартенфюрер Рабе прибыл с тяжелым сердцем. Варианты выхода из создавшейся ситуации, которые он лихорадочно перебирал в голове, не устраивали в первую очередь его самого – все они оказывались слишком слабыми с профессиональной точки зрения. Он понимал только одно: следовало каким-то образом поставить планировавшуюся операцию на грань провала, а затем мотивированно отойти в сторону, как бы своевременно обнаружив опасность. Но вот как это сделать, он себе пока не представлял. Единственное, что он пока мог, так это всеми способами тянуть время. Вероятно, у штандартенфюрера Рабе и впрямь была великолепная интуиция. Потому что время, как позже выяснилось, он выигрывал не зря. Пока оно шло, в дело наконец вмешались небеса.
Правда, и сам штандартенфюрер совершил поступок, который в любой разведке подлежит полному осуждению. Поступок этот был неожиданным главным образом для него самого. Возможно, сказалось нервное перенапряжение. Возможно, он просто растерялся. Хотя, конечно, никаких оправданий тут ему быть не может. С другой стороны, все это вроде бы никак и не повлияло на развитие событий. На развитие событий повлияли совершенно другие, вполне чрезвычайные обстоятельства.