Трепет - стр. 26
Лава выпрямилась. Они не ломали дверь. Они ждали. Или ждал один, а другой пошел запирать прочие выходы. Или же вышел… Она наклонилась, коснулась рукой затылка матери, почувствовала липкость, проглотила непроизнесенное «мама» и заспешила. Вскочила на ноги, вышибла ударом ноги дверь на внешнюю галерею, выскочила в набившийся на нее вал снега, успела удивиться тишине, полной луне, висевшей на черном звездном небе, звенящему в воздухе морозу, перевалилась через мраморное ограждение и свалилась с высоты полутора десятков локтей в наметенный поперек Гороховой улицы сугроб.
– Хоть кто-то на улице, хоть кто-то, – прошептала Лава стекленеющими от холода губами, выбралась из сугроба, метнулась к Мясной улице и встала. Один из черных шел к ней навстречу. Один по совершенно пустой улице. Как смерть. Что это с ней? Еще вчера она с отчаянием бросилась бы вперед с обнаженным мечом, а теперь…
«Вот и все, – мелькнуло в голове, – второй должен появиться с той стороны. Кричать – бесполезно. Никто не выйдет ночью. Стража была только в доме отца, все остальные – торговцы. Да и как кричать? Ведь она гордая? Как он сказал? Ударь два раза. И все. Ударь два раза».
Второй и в самом деле появился у нее за спиной. Лава еще его не видела, только слышала, как он перебирается через сугроб, как ломает ледяные корки, которые она пробила при падении, не почувствовав удара. Наверное, если останется жива, еще подосадует на кровоподтеки. А если не останется, тогда плевать.
Лава сбросила с плеч теплый, слишком теплый пелиссон и потянула из ножен меч. Шесть лет изнуряющих ежедневных упражнений. Неужели все зря? Или она знала об этом дне? Готовилась к нему?
– Не стоит, – тихо произнес один из черных. – Все будет не так. Не волнуйся. Это почти не больно.
Он распахнул плащ, и она увидела зажатый в его руке самострел. Обернулась ко второму и поняла, что такое же оружие есть и у него.
– Ведь ты не позаботилась о доспехах? – спросил второй. – Не хотелось бы портить стрелами такое лицо. Подумай, как ты будешь выглядеть на погребальном костре. К тому же…
Он не договорил. Стрела вошла ему в горло. Убийца захрипел и повалился в снег. Лава в смятении обернулась к первому и увидела Арканума. Тот рассматривал самострел лежавшего в снегу черного. Затем сунул самострел в суму на боку, вытер о труп нож и стал разрезать на нем одежду.
– У нас мало времени, – буркнул он, не поднимая головы. – Но оно пока имеется. Не волнуйся, если у них есть сообщники, а они есть непременно, пока что они нас не видят и не слышат. Возьми второй самострел. Это не мародерство, это наши трофеи. Не гнушайся. Ярлыки, деньги, оружие, золото – все, что найдешь, наше. Забирай. Доспех тоже хорошее дело, но времени у нас мало. Очень мало.
– Наше? – не поняла Лава и, словно в беспамятстве, побрела через снег к трупу. Побрела, еле переставляя ноги, но не потому, что высоким был сугроб и ее саму трясло, как в лихорадке, а потому что вокруг была магия. Незнакомая, но вязкая и непроглядная. Через минуту она вернулась к Аркануму. Уронила в снег самострел, кошель, пояс с ножами, произнесла чужим голосом: – Ярлыков не было.
– У этого тоже, – буркнул он в ответ.
Черный лежал перед ним в распущенном до пояса и по рукавам котто. Доспеха под одеждой на мускулистом поджаром теле не было.