Тренинг для любовницы - стр. 28
– Зимой это должно вызывать определенные трудности, – рискнула заметить Кира.
– Ничего, мы привыкшие, – отозвалась младшая девочка.
Родителей Алены, а эти Вошкины в самом деле были ее родной семьей, дома не оказалось. Они уехали куда-то по делам общины. Что это за община такая, подруги решили пока не уточнять. И сосредоточили свое внимание на младших Вошкиных, оставленных дома под присмотром полуслепой и совершенно глухой старушки – их бабушки.
Эти Вошкины производили странное впечатление. Прежде всего одеждой – очень скромной, если не сказать, бедной. Но при этом очень и очень чистой. Дырки на чулочках у младшей девочки лет десяти-двенадцати были аккуратно заштопаны. Прорехи на платьях и свитерах были также починены. Но все равно было видно, что дети одеты в лохмотья.
Штанишки у мальчика представляли собой творение из лоскутов – так много было на них заплаток. С обувью было не лучше. Потрескавшиеся и потерявшие всякую форму и цвет туфли на ногах шестнадцати – и восемнадцатилетних девушек производили впечатление бутафории в каком-то спектакле о нищенках.
И обстановка в доме тоже поражала убогостью. Допотопная мебель была отполирована до блеска. А потрескавшийся стол и доски пола были выскоблены почти добела.
– Чисто у вас, – одобрительно заметила Кира, чтобы хоть что-то сказать.
– Чистота духа порождает чистоту помыслов и самого бытия, – вполне серьезно ответил ей младший мальчик.
– Тебе сколько лет? – изумилась Леся.
– Двенадцать.
– Сколько?
Мальчик выглядел от силы лет на девять – тощенький, бледненький и маленький. Остальные дети тоже выглядели заморышами. И когда подруги выложили на стол свои нехитрые гостинцы, купленные тут же, в сельском магазине, – карамельки и леденцы для младших, шоколад для тех, кто постарше, и для родителей, и, наконец, мягкий зефир и мармелад для бабушки, – у всех детей на лицах появилось странное выражение.
С одной стороны, и подруги это ясно видели, им до смерти хотелось наброситься на угощение. У них на лицах было это написано. Но с другой… С другой – их что-то удерживало.
– Угощайтесь! – сказала Кира. – Что же вы?
– Это же мы специально для вас купили! Кушайте!
Младшие сделали шаг вперед, но старшие вовремя перехватили их. Так, понятно, хорошее воспитание и манеры тут были явно ни при чем.
– В чем дело? – спросила Кира у детей.
– Нам нельзя, – прошептал младший мальчик, чуть ли не со слезами глядя на яркий леденец на палочке. – Вера запрещает.
– Ваша религия запрещает детям есть сладкое?
– Сладости – это искушение, а искушение – суть грех, – тоскливо сообщил ей ребенок.
– Не согрешишь, не покаешься, – заверила его Кира.
Судя по всему, эта нехитрая истина до сих пор не проникала в умы ребятишек. Они заколебались. Но старшая девушка снова нашла аргумент.
– А как накажут? – спросила она у остальных. – Забыли? Отец за ослушание на горох ставит.
Подруги переглянулись.
– Что же, теперь, по крайней мере, ясно, почему Алена из отчего дома сбежала, – произнесла Кира.
Имя сестры вызвало настоящее смятение среди старших. Они возбужденно загомонили и придвинулись поближе к Кире.
– А ну-ка! – прикрикнула старшая девушка на младших ребятишек. – Ступайте к себе! Или на улицу! Не для ваших ушей разговор!
Дети покорно ушли, бросив на прощание долгий печальный взгляд на конфеты, но уже полностью смирившись со своей судьбой. Выставив младших из комнаты, девушка развернулась к подругам.