Тренер Култи - стр. 28
Мое глупое, глупое, глупое предательское сердце резко напомнило, что когда-то мне было тринадцать.
А мозг, единственный, у кого осталась хоть капля разума, приказал своим братьям и сестрам: «Спокойно. Держите себя в руках».
Я натянула взрослые носочки, сделала глубокий вдох и криво улыбнулась мужчине и женщине, которые вошли в кабинет и остановились рядом со мной.
– Привет, Шина. Здравствуйте, тренер Култи, – сглотнув, сказала я. Так, вышло гораздо тупее, чем мне бы хотелось. К щекам, разумеется, тут же прилил жар.
Да блин. «Соберись, Сэл!»
– Привет, Сэл, – поздоровалась Шина, присаживаясь рядом и оглядываясь через плечо. – Я попросила мистера Култи…
«Мистера» Култи? Серьезно?
– … тоже к вам заглянуть.
Я захлопала глазами, а кровь покрылась льдом.
Коротко стриженный мужчина, в таком виде похожий на военного, молча кивнул.
Я поднялась на ватных предательских ногах и на удивление твердо протянула руку человеку, который до этого…
Он какает. Какает. Какает.
Какая мне вообще разница, кому он там пожимал руки и с кем был знаком? Да никакая.
Тихо и медленно выдохнув через нос, я задрала подбородок повыше, будто это помогло бы сохранить остатки достоинства. И, словно этого мало, я выпалила очередное:
– Привет, я Сэл Касильяс, нападающая…
Так, может, пора заткнуться? Определенно, да.
Почти сразу же мою ладонь накрыла большая теплая мужская рука, и я выдохнула, успокаиваясь, и улыбнулась стоящему рядом с Шиной мужчине. Рукопожатие было самым обычным – не вялым, но и руку он мне сломать не пытался. Простой человек, самый обычный мужчина с необычными глазами и суровым лицом.
– Можешь уточнить, что конкретно тебе писали?
Опустив руку, которая только что касалась Райнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. А потом кратко пересказала содержимое писем: оскорбления в сторону брата, предостережения хорошенько поучиться у немца и прочая ерунда, которая в массе своей очень сильно меня напрягала.
На гладком смуглом лбу Шины появились морщины: было видно, что она глубоко задумалась. Затем она резко кивнула:
– Поняла. Тогда…
– Так этот кретин – твой брат?
«Этот кретин» когда-то был четырнадцатилетним подростком, держащим за руку семилетнюю сестренку, чтобы я не переходила дорогу одна. Он ворчал, но все равно брал меня с собой, когда шел играть в футбол с друзьями, он гонял со мной мяч на заднем дворе и во все горло орал с трибун, когда я незаслуженно получала желтые карточки.
Я обожала своего брата. Высокомерный болван, считавший, что само небо одарило его талантом, – но именно он положил руку мне на плечо, когда много лет назад команда проиграла чемпионат из-за моей ошибки, и сказал, что это не конец света. Да, я видела в Култи пример для подражания, человека, которым хотела бы стать, – но это Эрик всегда утверждал, что я могу быть даже лучше.
Когда Култи сломал брату ногу, я сделала свой выбор.
И этим выбором был, есть и будет мой брат.
Но только я собралась назвать его мудаком, как вспомнила.
Вспомнила, о чем предупреждал Гарднер две недели назад на вводной встрече «Пайпере». «Если услышу, как называете его Фюрером, – вылетите отсюда пробкой». Вот засада.
«Мудак»-то, наверное, не лучше?
Да и «гондон» – тоже тот еще комплимент…
Я плотно поджала губы, а ноздри раздулись от гнева.