Трехручный меч - стр. 37
Я призадумался чуть, но разогретые солнцем вялые мысли поплыли дальше, перед глазами замелькали женщины-вамп, лихие амазонки, распутные придворные дамы, жены герцогов, лесные ведьмы, у которых нет комплексов… Затем все это потускнело, возник образ скромной девушки из лесной деревушки, милой, тихой, покорной, в простом стареньком сарафанчике, с длинной косой до пят. Сперва она ужасается мне, ведь я – на стороне Тьмы, но я с нею небрежно ласков, беру на седло, она не смеет противиться, увожу к себе в замок… да-да, у меня замок и куча покорных слуг.
В замке она еще больше страшится меня, но я терпеливо объясняю ей, что не сожру, и постепенно она начинает привыкать к моим грубым рукам, к моей бесцеремонности, перестает меня бояться. При всей ее дикости у нее быстрый, живой ум, она на лету схватывает все, что объясняю. Я учу ее читать и писать, математике… нет, на хрен математику, сам терпеть не могу, учу манерам, обхождению…
Ворон плюхнулся на плечо, когти впились в кожаную перевязь. Мне показалось, что приземлился, вернее, приплечился слишком поспешно, задрал голову. В небе медленно плывет крупный дракон, изящный, похожий на золотую змею, крылья не перепончатые, как у наших драконов, а разноцветные и блестящие, будто из слюды. Такие же у стрекоз, только у этого намного шире и, главное, ярко-красные с оранжевым, а прожилки серебряные, радующие глаз. И ведь дракон радовал глаз, такой вряд ли хищник, скорее всего, питается цветами и яблоками, да всякими экзотичными хейфуа и кечуа.
Волк тоже посмотрел в небо, хмыкнул, сказал мне громко:
– Наш пернатый просто не захотел с ним связываться. А то бы он его сразу задолбал!
– Думаешь? – усомнился я.
– Задолбал бы, – ответил волк с убежденностью в голосе. – Меня же задолбал?
Я спросил дипломатично:
– Что-нибудь высмотрел?
Ворон сказал торжественно:
– Да, мой лорд!.. Ты не поверишь…
Я отмахнулся:
– Здесь же не рыночная экономика? Поверю на слово.
– Мой лорд, только что произошел то ли оползень, то ли землетрясение… словом, обнажился странный слой земли. Очень древний, как мне показалось. А там видна полузасыпанная дверь…
– Врешь, – сказал ворон с убеждением. – Следы заметаешь.
– Какие следы?
– Дракона струсил, вот и брешешь теперь всякое!
– Сам ты… Мой лорд, если меня память не подводит, а она никогда не подводит, то здесь располагается гробница самого короля Атулейна! А это был величайший король и маг древности!.. С ним, по легендам, спрятано несметное количество сокровищ. Мы просто обязаны… во имя сохранения культурных ценностей посетить эту гробницу, поклониться праху основателя современных королевств и…
Волк закончил саркастически:
– …Что-нибудь спереть.
– Грубый ты, серый, – сказал ворон, но сказал, как я заметил, достаточно нейтрально, понятно же, что спереть – не то слово, правильнее – изъять, завладеть законной добычей. Ведь все, что не чье-то, уже ничье, и вещи мертвого – ничьи, даже если они положены ему в гробницу для пользования в другом мире. – Там знаешь сколько может быть алмазов, изумрудов, рубинов, сапфиров, топазов…
Он поперхнулся слюной, перечисляя, а волк спросил ехидно:
– А зачем тебе эти блестящие камешки?
Ворон ответил философски:
– А людям зачем? Но ведь за эти блестящие камешки, как ты сказал вульгарно, люди отдают жизни, совершают клятвопреступления, теряют троны, завоевывают новые земли!