Траян. Золотой рассвет - стр. 49

Ларций растерялся. Что за денек! Все правда – и ловушка, и западня, и яма, в которую затаскивал его Регул. Не важно, знала об этом Волусия или нет.

– Мне другое обидно, – сказала Волусия. – Неужели ты поверил, что я позволила бы этим грязным животным прикоснуться к себе? Неужели поверил, что за вознаграждение я согласилась бы играть постыдную роль в этом спектакле?

– Знаешь, Волусия, когда я увидел тебя в столовой, я решил, что ты – нимфа и это счастье – видеть такую девушку рядом.

– А сейчас?

– Сейчас не знаю. Не верю. Понимаешь, не верю, что и мне может достаться кусочек счастья.

– А ты поверь, Ларций, – предложила девушка. – Не думай, что я навязываю себя. Я недавно в Риме, и тетя уверяет, что я могу отыскать головокружительную партию. От родителей у меня осталось кое-какое имущество. Мне не нужна головокружительная партия. Мне нужен ты, Ларций, и всегда будешь нужен. Когда я вошла в триклиний, и ты встал мне навстречу, я была так взволнована. Со мной случилось чудо – я поверила, что высшим благом будет для меня входить в этот триклиний, ждать, когда ты поцелуешь меня. Я предложу тебе то, что любишь больше на свете. Что ты любишь больше всего на свете, Ларций?

– Рыбу. Жареную рыбу по-римски, как готовит наша кухарка Гармерида.

– Я буду тщательно следить, чтобы рабыня научилась готовить рыбу по твоему вкусу. Но, Ларций, никогда более я не прощу тебе подлые мысли в отношении меня. Тетя рассказала мне твою историю. Мне кажется, я могла бы помочь тебе.

– Чем?

– Составить твое счастье. Как бы ты ни уставал днем, как бы ни мучился в походах, как бы ни был ранен, я хочу, чтобы ты знал: у тебя есть друг, она ждет. Она верна тебе.

Ларций повесил голову.

– Это противно разуму, Волусия, но это выше меня. Позволь, я сделаю тебе предложение.

– Без всяких условий?

– Без всяких условий. Только ты и я.

– Я согласна, Ларций. Тетю я уговорю. А поступим мы следующим образом. Ты объявишь о помолвке. Мы проведем церемонию, а там видно будет.

Марк Аквилий Регул как ни в чем не бывало явился на обручение. Держался как патриарх, суетился, распоряжался рабами, давал указания молодым, где и как встать, как передать невесте железный перстень – символ скорого брачного союза. Присутствовавший на обряде Плиний Секунд во все глаза следил за сенатором. Сразу после церемонии, во время скромного угощения, устроенного Лонгами, Регул улучил минуту и поинтересовался у Ларция:

– В чем дело, дружище? Я до сих пор не получил ни ответа, ни отказного письма племянницы.

– Не торопи, Марк, – ответил хозяин. – Помолвка – еще не свадьба.

– Что ж, подожду, пока ты вернешься из дальней поездки.

Ларций удивленно посмотрел на него.

– Да-да, дружок, – подтвердил Регул. – Мы ждем тебя с хорошими вестями. Кстати, вдовы убитых тобой людей потребовали расследовать это ужасное ночное происшествие. Я в приятельских отношениях с префектом города, он пока не дал ход этому делу, так что не пытайся меня обмануть.

У Лонга опустились руки.

Известие о скоропалительной и скандальной помолвке Ларция Лонга с «племянницей», как публично именовал Волусию Марк Регул, вызвало замешательство среди сенаторов, поддерживавших Траяна. Во время встречи, состоявшейся на вилле Плиния Младшего в Лавренте, Титиний Капитон прямо заявил Фронтину: