Травница по завещанию - стр. 7
Дверь не заперта, на ней вообще нет замка, только небольшая деревянная защелка-вертушка. Поворачиваю, открываю. Вижу здоровенный кусок стекла, выглядывающий из темноты.
— Ой, девочка наша же чаровать не умеет! — вскрикивает Изольда и скачет по лесенке за кусочком свечки.
Свечку она приносит странную — сразу зажженную, при том воск не плавится и сама свечка едва теплая, но света дает как хорошая лампочка.
— Зачарованная, — поясняет хомка.
— Смотри, что там! — Сема нетерпеливо скачет по торчащему в проеме стеклянному торцу.
Дверка узкая, весь проход загораживает стекляшка. Протягиваю руку внутрь — сначала ничего не понятно. Помещеньице за дверкой маленькое, почти полностью занятое здоровенным куском мутного стекла, в глубине которого пульсирует крошечный фиолетовый огонек.
— Доставай скорее! — требуют Изольда и Сема.
— Что достать?
— Да гроб же! — пояснят Изольда.
Присматриваюсь и с ужасом понимаю, что за бликами внутри стекляшки виден темный силуэт. Ужас какой… Фамильяры, будто с ума сходят. Просят, чтобы я поскорее этот стеклянный ящик достала. Да он весит, наверное, тонну!
Трогаю рукой и понимаю, что ошиблась. Гроб легко поехал глубже, внутрь. Хватаю его за выемку в крышке, тяну на себя. Вытягиваю до половины и уже вижу сквозь прозрачный верх ноги в кожаных сапожках, прикрытые подолом зеленого платья. Дальше приходится прерваться — подвал завален художественно погрызенным хламом. Разгребаю. Вытаскиваю гроб на освободившуюся площадку. Когда из темноты выезжает дальний край, внутри у меня все сжимается. Я вижу лицо. Стекло мутноватое, покрыто пылью, но я почти уверена.
Смотрю на замерших фамильяров сквозь проступившие слезы. Сдвигаю крышку и чуть не роняю её на пол.
— Марго! — падаю на колени рядом с гробом, в котором лежит моя сестра.
6. Глава 6. Мое решение
Сестра будто спит, только грудь не движется. Лицо — родное, любимое. Темные волосы с седой прядкой уложены в две толстые косы. Глаза закрыты. Целую лоб — кожа прохладная, но не одеревенела. Дыхания нет. Проверяю сердце — не бьется. Беру исколотые травами руки, прижимаю к лицу, чувствую знакомый запах дома, уюта, теплых вечеров.
Оборачиваюсь к фамильярам.
— Она умерла?
— Нет, Марьяночка, — в голосе хомки сожаление, жалость, надежда.
— Что тогда с ней?!
— Она обманула смерть, — Сема прыгает Марго на грудь, берет крошечными лапками небольшой кристалл.
Он то чернеет, то пульсирует фиолетовым светом.
— Это было страшное проклятье на смерть. Оно отравляет тело и забирает душу. Но Марго знала, как оно действует. Как увидела, что проклята, тело свое заморозила и спрятала в хрустальный гроб. А душу — в кристалл. Проклятье застряло в теле без души. И убить не может и покинуть тело…
Вижу, что оба фамильяра не спускают глаз с фиолетового огонька внутри кристалла.
— А почему камень мигает?
Ушки Изольды печально опали.
— Нельзя долго душу в кристалле держать… Марго говорила, три года — предел. Дальше душа уйдет, — хомочка перешла на шепот и затихла.
— Душа уйдет, и что тогда будет с Марго? — спрашиваю и понимаю, что знаю ответ. — Нет! Я этого не допущу!
— Потому мы и надеялись, что ты явишься, — говорит Сема, — больше у Марго родных не осталось. На тебя, Марьяна, вся надежда.
Прикидываю в уме. Дача Марго сгорела в конце октября. Значит, где-то в это время на нее наложили проклятье. Сейчас середина сентября. Выходит, у нас чуть больше месяца, чтобы снять проклятье.