Травница по завещанию - стр. 2
Так это не про развод? А что же?!
Быстро рву конверт. На колени падает сложенный вдвое лист бумаги.
Разворачиваю — «Завещание». Я и не знала, что сестра успела его составить. Но почему мы не получили его раньше?
Пробегаюсь по строчкам. Начинаю догадываться, почему завещание прислали именно сегодня.
Я значилась в нем единственной наследницей и чтобы оно вступило в силу, я должна быть одна, не в отношениях.
Ниже рукой сестры была написана инструкция, как получить мое наследство.
«Открой дверь в мой дом. Зайди, когда увидишь ландыши. Семен и Изольда все расскажут.»
Я перечитала несколько раз. О том, что именно оставила мне сестра, не было ни слова. Как я зайду в дом, он же сгорел? Ландыши… в конце сентября? Какие-то Семен с Изольдой. Соседи? Не помню таких. Бред какой-то.
В кармане брякнул телефон. Свекровь написала, что они будут через час. О нет, Витя им ничего не сказал…
Меньше всего сейчас хотелось видеть витькиных родителей… и объяснять им, что натворил их сынок.
Я снова посмотрела на листок. Сунула в конверт, быстро оделась. Через полчаса уже ждала электричку на вокзале.
Дача в небольшом поселке в четырех часах от города. До дома добралась уже после обеда. Точнее, до того, что осталось от дома.
Калитка заросла кустами, забор покосился. За ним чернеют обуглившиеся столбы.
Это привело меня в чувство. Что я здесь делаю? Зачем приехала? Что хочу увидеть? Может, стоит вернуться на станцию и на следующий электричке вернуться в город?
Подул ветер, незапертая калитка распахнулась. Ноги сами понесли вперед, на выложенную камнем дорожку. Я прошлась вдоль печального пожарища. Достала еще раз записку от Марго.
«Открой дверь в мой дом. Зайди, когда увидишь ландыши…»
Собственно, все, что осталось от дома — крыльцо и чудом уцелевший дверной косяк, темным прямоугольником выделяющийся на фоне светлого неба. Искомая дверь была на месте — висела чуть наискось на одной петле и поскрипывала на ветру.
Я обошла пожарище по кругу. Ну конечно, никаких ландышей на заваленной желтыми листьями земле не было.
Уже думала уйти, но зачем-то поднялась по ступеням на уцелевшее крыльцо, тронула рукой покосившуюся дверь. Последняя петля печально щелкнула, обрываясь. Дверь с грохотом упала вниз, подняв в воздух черную угольную пыль.
— Ой! — вскрикиваю от неожиданности, делаю шаг назад, едва не падаю на осклизлых досках.
Мне открывается вид на обугленный остов маргошиного дома. Внизу, в черных обломках передо мной, блестит светлое пятнышко. У меня замирает дыхание.
Посреди пепелища белеют нежные колокольчики. Ландыш! Спрятался в глубине, между обрушенных балок. Со стороны я его не увидела, только сверху, с крыльца.
Забываю об осторожности и делаю неловкий шаг вперед, в покосившийся дверной проем.
Подгнившие доски под ногами трещат. Понимаю, что лечу вниз.
— О-о-о-й! — вырывается у меня.
Зажмурилась, выставила вперед руки, надеюсь, что подо мной не окажется ржавых гвоздей и осколков стекла.
Полет с невысокого крыльца кажется неожиданно долгим. Секунд пять-шесть. И падаю я не в отсыревшие угли, а во что-то теплое, мягкое и обхватившее меня сильными руками.
— О-о-о-й! — хрипит это что-то низким мужским голосом.
3. Глава 3. Мои нежданные фамильяры
Наличие незнакомца на пепелище сестриного дома шокирует не меньше, чем отсутствие удара о землю. Я распахнула глаза. Вместо пасмурного осеннего неба над головой низкий сводчатый потолок, вместо обгорелых деревяшек — крепкие каменные стены. Под ногами — утоптанный земляной пол. В воздухе стоит запах пыли и затхлости, характерный для старого шкафа или подвала. Дополняет картину мягкий свет из маленького окошка наверху. В его луче я вижу удивленное мужское лицо: большие черные глаза, прикрытые густыми подрагивающими ресницами, прямой нос, резкий, будто рубленный подбородок, чуть тронутые румянцем щеки со следами утреннего бритья.