Транзитом в Израиль - стр. 14

Время бежало соответственно суточному вращению Земли. Оно не остановилось и в кровавом 1937 году, отмеченном в истории как период расцвета сталинских репрессий. Аресты усиливались по всей Стране Советов. Не миновали они даже таёжную глушь, где жил Лазарь. В тёмную сибирскую ночь отца Лазаря увезли в районный центр. Там ему предъявили не столько даже несуразное, сколько совсем бредовое обвинение, объявив его шпионом английской разведки. Как могли резиденты с британских островов пробраться по малопроходимым таёжным тропкам в забытый богом посёлок Пролетарка, чтобы завербовать ссыльного бухгалтера, не знал даже Всевышний. Зато это знали «всевидящие» работники НКВД. В досье было написано, что отца Лазаря привлекли к работе на коварных англичан во время шахматного турнира. Для следствия было совсем неважно, что в новоявленных сибирских Васюках даже априори не могло быть шахматного турнира, и тем более несущественно, что арестованный никогда в жизни к шахматам не прикасался и не имел никакого понятия, как передвигаются фигуры на 64-клеточной доске. Просто на золотых приисках Колымы не хватало рабочих рук. Помочь могли только дополнительные партии заключённых. Поэтому следователь пригрозил, что если отец Лазаря не подпишет признание, то разразится самое худшее, что только может произойти. Обвиняемый же не столько боялся работы на приисках, сколько переживал за свою семью. Пришлось подписать и отбыть в ещё более отдалённые места, оставив семью в «элитном» посёлке Пролетарка. Матери Лазаря было крайне тяжело. Она с большим надрывом работала на непосильных работах, чтобы хоть как-то прокормить детей. Её усилия не пропали даром, она сумела поднять их и дождаться отца. Однако он был настолько надломлен как морально, так и физически, что после возвращения из Колымы, не прожив и полугода, ушёл в мир иной. Лазарь в то время поехал в Красноярск, поступил в педучилище и после его окончания начал преподавать историю в школе. Он красочно описывал своим ученикам эпохальные события древнего мира, знаменательные даты средних веков и азы новейшей истории, которые переплетались с построением социализма в СССР. Несмотря на варварские испытания, выпавшие на долю его отца от Советской власти, он свято верил в утопическую идеологию, пропагандируемую той же самой властью. Уже в 14 лет, когда он стал членом коммунистического союза молодёжи, по-простому комсомольцем, он был убеждённым приверженцем дела свершившейся революции. Эта незыблемая и святая вера нашла своё продолжение, когда во время войны он – нет-нет, совсем не по карьерным, а именно по идейным соображениям – пополняет ряды партии большевиков.

Непонятно по каким таким резонам, но во время великого отечественного «джихада» Лазарь Моисеевич Гофман был назначен командиром разведывательного взвода. Видимо, высшее армейское командование сочло факт окончания им педучилища и преподавания истории в школе-семилетке достаточно весомым для того, чтобы, рискуя собственной жизнью, добывать бесценную информацию о местности, противнике, его вооружении, расположении и намерениях. Не секрет, что хорошим разведчиком считался лишь тот, у кого была выработана психологическая устойчивость, которая заключалась в привыкании к мысли, что в любой момент тебя могут убить. Следовало свыкнуться с ней и понимать: если ты думаешь о том, как выжить, то ты уже не можешь быть разведчиком.